При напоминании о когда-то нанесенном ему оскорблении лицо Альвареса потемнело.
– Помолчи, женщина. Это не твое дело. – И он снова обернулся к Анжелине. – Я нахожу отвратительным, что женщина, которая, как она утверждает, посвятила свою жизнь Богу, щеголяет со своим поклонником перед лицом добрых католиков. А то, что она предпочла мне желтоволосого, довольно смазливого anglo, вообще не подлежит прощению.
Анжелина не ответила, но ее лицо все больше бледнело, пока говорил Альварес. Ее дрожащая рука поднялась было к горлу, потом замерла в нерешительности, когда пальцы дотронулись до кожи. Она покраснела, очевидно взволнованная тем, что вырез платья слишком откровенно открыл ее грудь. Ее взгляд быстро скользнул по лицу Чарли, и, прежде чем она встала, он прочитал в ее глазах отчаяние.
– Я сделала большую ошибку, надеясь, что ты смог простить меня за мой поступок по отношению к тебе, Хуаа Я думала, что, как только уеду, ты, может быть, поймешь причину моего шага. Я поверила, что, поскольку вы с Марией нашли друг друга и начали вместе новую жизнь, ты забыл свою былую горечь. Но я ошиблась. Я сейчас же переоденусь, и мы тут же оставим вас.
С высоко поднятой головой Анжелина вышла из столовой. За ней последовала Мария, удостоившая мужа лишь недовольным взглядом.
Чарли задумчиво крутил двумя пальцами бокал. Его руки, привыкшие к оружию и лошадям, рядом с хрупким хрусталем, заполненным жидкостью богатого красного цвета, смотрелись большими и неуклюжими.
– Теперь мы остались только вдвоем, – сказал Альварес.
– Похоже на то. Вы любите мучить женщин?
– Только некоторых.
– Я бы сказал, что это довольно трусливое поведение. – Чарли взглянул на Хуана и заметил вспышку гнева в глазах испанца.
– А я вас не спрашивал.
– Справедливо замечено. – Чарли отодвинул бокал с нетронутым вином, не спуская пристального взгляда с Альвареса. – Хотелось бы покурить. Выйдем?
Услышав вежливый вопрос, Альварес вопросительно поднял брови, но кивнул и прошел вперед.
Когда они дошли до середины двора, он остановился и озадаченно посмотрел на Чарли.
– Вы хотели курить. Где же ваш табак? Чарли удовлетворенно рассмеялся скрипучим голосом, и от этого звука Альварес вздрогнул.
– А я об этом уже и позабыл. У меня ничего не осталось. Сестра все сожгла.
– Тогда, почему... – Альварес замолчал, поскольку до него только сейчас дошла истинная причина того, зачем они вышли из дома. – Вы, что, только теперь, наконец, решились защитить честь своей женщины? Честно говоря, я думал, что вы это сделаете гораздо раньше. Но вы просто подтвердили мою теорию, что никчемные anglos не уважают своих женщин.
– Я проявляю больше уважения к сестре, чем грязное подобие джентльмена-креола, вроде вас, могло бы себе представить. Я только хотел выйти из дома, чтобы обсудить с вами проблемы уважения. И прежде чем мы уедем, вы принесете сестре свои извинения. – Чарли подошел к Альваресу вплотную и понизил голос до шепота. – И вы сделаете так, чтобы она поверила, будто вы действительно хотите попросить у нее прощения, даже если мы оба будем знать, что это не так.
– Черта с два. Не стану я извиняться перед этой маленькой puta ни за какие деньги.
– Хотите поспорить?
Чарли даже глазом не моргнул, ударив кулаком в живот Альвареса. Когда Хуан сложился пополам, Чарли ударил его коленом в подбородок. Альварес упал на спину в пыль, и Чарли встал рядом с ним на колени, схватив его за рубашку. И хотя от удара у Хуана все поплыло перед глазами, он все же смог сосредоточить туманный взгляд на лице Чарли, когда тот потряс его как следует.
– Слушайте меня, Альварес. Вы не мужчина, а только его мерзкое подобие. Я не хочу больше слышать от вас ни одного порочащего Анжелину слова. И позаботьтесь, чтобы ваши люди тоже держали языки за зубами. Потому что, если я когда-нибудь услышу что-либо из того дерьма, которое вы извергали из своего грязного рта сегодня, то я найду вас и под землей. И в следующий раз отделаю вас так, что вы останетесь в гораздо более худшей форме.
Чарли встал и направился к дому, собираясь забрать Анжелину и тотчас же убраться с ранчо Альвареса.
– Чарли, сзади!
Вопль Анжелины, раздавшийся из окна спальни, заставил его упасть в пыль. Выстрел эхом прокатился по двору, и возле его щеки просвистела пуля. Он перекатился по земле вплотную к Альваресу и выхватил из его рук «деррингер». Потом нанес прямой удар в его аристократическую челюсть. Альварес потерял сознание в тот самый момент, когда Анжелина выбежала из дома и бросилась Чарли на грудь.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
– Боже... Господи Боже мой, – Анжелина рыдала, припав к груди Чарли. – Я так боялась, что он вас убьет.
– А он как раз и собирался это сделать. Если б вы меня не окликнули, он, пожалуй, снес бы мне голову.
От одной этой мысли Анжелина вздрогнула и еще крепче обняла Чарли. На шум из флигеля выскочили работники и встали полукругом вокруг них. Мария тихо плакала.
– Нам бы лучше побыстрее уехать отсюда, сестра, пока кто-нибудь не догадался нас задержать. Думаю, не стоит дожидаться, пока Альварес придет в себя.
– Вы правы, не стоит. – Анжелине пришлось заставить себя оторваться от него.
