экстазу. Лишь наброшенная туника скрывала их бедра. Женщина была в маске, но мужчину Эван узнал.
– Вы не должны здесь находиться, – тихо сказал он. Брайд едва взглянула на него.
– Я ищу Мэри.
– Ее уже отправили на кухню.
– Ее там нет, мы все осмотрели.
– Значит, она сидит в туалетной комнате, надеясь увидеть разъезд гостей.
– Надеюсь, она, по крайней мере, не видела…
– Нет.
Зато видела Брайд. Слегка подняв голову, она внимательно наблюдала.
– Они даже красивы. Освещение их тел… Это как ожившая картина. Я думала, это будет вульгарно и шокирующе.
Эван взглянул на пару. Сцена действительно была красивой, но он знал, чем это может закончиться. Он собирал коллекцию не только ради того, чтобы шокировать или приятно возбуждать. Если у него и были сомнения, они исчезли, когда он увидел, как Брайд стоит, завороженно глядя на происходящее. Безумная мысль, которая пришла ему в голову за карточным столом, теперь казалась самым логичным из его решений.
Он взял Брайд за руку.
– Идемте со мной.
Они вышли через боковую дверь и спустились по черной лестнице. Линдейл крепко сжимал ее руку, давая понять, что сопротивление бесполезно, но Брайд и не думала сопротивляться, поглощенная мыслями об увиденном в гостиной. Не распущенность и грех, а простодушие и радость – то, чего она никак не ожидала.
Прошло некоторое время, прежде чем Брайд вернулась к действительности. Ей бы следовало не обращать внимания на его римские атрибуты, но они выглядели совсем не так уж и плохо. У Линдейла была фигура центуриона – широкие плечи, мускулистые ноги как нельзя лучше соответствовали образу.
Когда они подошли к его спальне, Брайд попыталась высвободить руку, но Эван Линдейл продолжал тянуть ее за собой.
– Не возражайте, это бесполезно. Женщину, которая может спокойно смотреть на оргию, не должен шокировать визит в комнату мужчины.
– Все зависит от цели визита.
– Я собираюсь вам кое-что сказать и не хочу, чтобы кто-нибудь из сестер застал меня в вашей спальне.
Открыв дверь, Эван втолкнул Брайд внутрь. Обретя равновесие, она сдернула маску и огляделась. Определенно это была комната мужчины: книги на полу, бумаги на письменном столе, ковер и стулья в беспорядке. Роскошно обставив весь дом, Линдейл сэкономил на себе.
– Черт бы побрал этих римлян, – пробормотал он. Брайд повернулась. Эван стоял у двери, безуспешно пытаясь расстегнуть пряжку бронзового нагрудника. В конце концов, он все же снял его и с грохотом бросил на пол, оставшись в короткой, до бедер, темно-красной тунике, стянутой на талии, – сильный, красивый, почти обнаженный… и очень мужественный.
Брайд обдало жаром, во рту у нее пересохло.
Продолжая клясть неудобства античного костюма, граф опустился на стул и принялся распускать высокую шнуровку сандалий.
– Я думаю, нам с вами пора пожениться. – Произнося эти слова, Эван даже не взглянул на нее.
От потрясения Брайд потеряла дар речи, а когда собралась с мыслями, выпалила единственно разумное объяснение, какое смогла придумать:
– Вы пьяны!
– Нисколько.
– Значит, просто смеетесь надо мной.
Линдейл отшвырнул сандалии и встал.
– Я никогда бы не сделал такой решительный шаг исключительно ради шутки над женщиной. Для этого есть более легкие способы. А почему вы решили, что я смеюсь?
– Потому что не могу найти другого объяснения столь неожиданному предложению.
– Объяснений много. Одно из них: мне требуется жена. Об этом говорит весь свет.
– Но никто не говорит, что вам требуется жена вроде меня.
– Я не намерен связывать себя с жеманной, тщеславной, алчной девицей, которую может предложить мне свет. Вы не захотели принять от меня ни пенни, и я восхищен этим.
– Со временем одна из алчных и тщеславных светских дам перестанет быть таковой и будет вам хорошей парой.
– Ничего, вы тоже достаточно хороши. – Линдейл поморщился. – Нет, я не то хотел сказать. Я имел в виду, что мне все равно лучше вас никого не найти.
Брайд попыталась объективно взглянуть на его предложение. Замечательная пара: она в вечернем платье, он в красной тунике, едва прикрывающей наготу. Это не просто нелепо. Это странно. Определенно граф слишком много выпил на своей вечеринке, и ей следует найти достойный ответ, чтобы привести его в чувство.
Однако вместо этого в горле Брайд образовался комок, подбородок ее задрожал…
Линдейл подошел ближе и внимательно посмотрел на нее. В его взгляде мелькнула насмешка, затем что-то еще – глубокое, беззащитное.
– Кажется, вы сейчас упадете в обморок, и явно не от счастья.
Брайд крепко ухватилась за ближайший стул. Нет, она не упадет в обморок и не заплачет.
– Я, конечно, польщена…
– О, что вы! Я совсем не находка для брака, и мне это известно. Тем не менее, согласившись на мое предложение, вы никогда уже не будете нуждаться, вам больше не придется тратить годы, стараясь обеспечить и защитить сестер. Кроме того, у нас с вами много общего, и ваше общество я могу выносить значительно дольше, чем общество большинства женщин.
Брайд едва не засмеялась, но неожиданно другое чувство стало стремительно пробиваться сквозь щит ее самообладания.
– Вы, похоже, забыли, что женитесь не ради общества, а чтобы иметь наследника, следующего графа.
– И вы мне подарите его. Вы для этого достаточно сильны. – Линдейл отвел взгляд и нахмурился. – Я опять сказал не то. Мне следовало попрактиковаться, но все произошло так неожиданно… Послушайте, вы не девочка, и вы шотландка. Я думаю, что должен жениться именно на шотландке, как мой отец и дядя. Видимо, для этого была причина. Я просто обязан следовать традиции.
Брайд не мигая смотрела на него, и ее сердце, казалось, готово было разорваться. Предложение Линдейла тронуло ее до глубины души. Она будет вечно благодарна ему за это и всегда будет помнить, что этот удивительный человек счел ее достойной себя. Но все же это лишь минутный порыв, и он потом еще поблагодарит ее за отказ.
– Вы колеблетесь из-за моей репутации? – спросил Эван, беря ее за руку. – Уверен, леди Мерденфорд достаточно заполнила вам уши своими нотациями…
– Дело не в репутации. Не совсем.
По крайней мере, не в том смысле. Хотя репутация все же могла иметь значение, если бы она позволила себе всерьез отнестись к предложению графа.
– Значит, ваша старая любовь или, как вы сказали, ваши обязательства перед кем-то, о ком вы не желаете рассказать мне…
Брайд стиснула зубы, но слезы снова подступили к ее глазам.
– Частично.
Она не могла выйти за этого человека, даже если бы он был трезв и целый месяц взвешивал свое предложение, не могла отплатить предательством за его доброту. Что станет с его честью, когда обнаружится, что его жена имеет отношение к печатанию фальшивых денег?
Линдейл заглянул ей в глаза, и Брайд поняла: ей все равно придется что-то ответить.
– Вы оказали мне большую честь своим предложением, сэр, но я не могу принять его.
Линдейл так и не смог скрыть своего разочарования; скрестив руки на груди, он стоял к ней спиной, а когда молчание стало невыносимым и он наконец повернулся, его лицо выражало гнев.
– Ничего не понимаю. Что происходит с обществом, в котором женщины не хотят выходить за графов?
– Поверьте, я огорчена тем, что вынуждена причинить вам боль, однако у меня нет выбора.
– Вы считаете мое предложение честью и говорите «нет». Вы огорчены и говорите «нет». Бессмыслица какая-то…
– Отчасти я говорю «нет» потому, что вы на самом деле этого не хотите.
– Ах вот оно что. Вы знаете мои намерения лучше меня самого…
– Признайтесь, это был порыв.
– Но все же не безрассудный. Обычно решительность мужчины восхищает женщин.
Брайд попыталась улыбнуться. Слезы будут потом.
– Вы не хотите на мне жениться, Линдейл, я нужна вам только в постели. А поскольку вы не смогли получить желаемое иным путем, то решили сделать мне предложение. Или выдумали, что я сопротивляюсь, чтобы подтолкнуть вас к подобному решению…
– Ну нет, такое мне в голову не приходило.
Очень лестно. Лестно даже больше, чем его предложение. И все же…
– Когда ваше желание пройдет, вы будете удивляться тому, что действовали столь поспешно.
– Никакое удовольствие не заставит меня быть глупцом.
– Вы отрицаете, что вами движет желание?
– Почему я должен отрицать это? Ваше желание и страсть тоже нельзя исключить из подобного решения. По-моему, взаимное желание супругов очень полезно; спаси меня Господь от брака с женщиной, для которой соединение с мужем в постели – всего лишь неделикатная обязанность. Тем не менее, женившись на одной из приятных, неопытных и глупых молодых красавиц, я получу именно это. Кто сказал, что мне должно быть скучно с моей женой?
– А кто сказал, что через месяц я вам не наскучу, как и любая из этих женщин? Сомневаюсь, что энтузиазм, которого вы от меня ждете, продлится долго.
– Итак, именно моя репутация заставляет вас сказать «нет»? Тогда дайте мне месяц, и мы наверняка узнаем, не пропадет ли мой интерес. Не можете же вы провести всю жизнь в таких опасениях!
Что ж, он загнал ее в угол, и она совсем не возражает находиться там. Если бы Эван не смягчил ее сердце этим предложением, Брайд могла бы найти силы, чтобы снова отказать ему, но только не теперь. Она хотела его, очень. Пусть лишь на время. Один его поцелуй, одно прикосновение, и она станет беспомощной…
Они молча смотрели друг на друга.
Причины
