– Уснул, – прошептал Джо спустя пять минут, наливая себе пива и усаживаясь за стол в гостиной. – Вкусно пахнет!
Дольше Молли не могла сдерживать возбуждения.
– В Дичвелле в антикварной лавке я купила для Пэт подарок.
– Она будет рада.
– Да, но дело в том, что, мне кажется, хозяин этой лавки знает Аманду, просто не хочет говорить. Завтра поеду туда опять и попытаюсь что-нибудь из него выудить.
Она думала, Джо будет доволен, но он вдруг замер, не успев накрыть до конца на стол.
– Послушай, Молли, я понимаю, что это увлекает, ощущаешь себя почти что частным детективом, но тебе не кажется, нам следует действовать чуть-чуть потактичнее? Я думал, на это уйдут годы, и вдруг все начинает раскручиваться само собой. Может, лучше притормозить и пойти официальным путем?
– А тебе что, действительно хочется, чтобы это продолжалось годами? Или чтобы дело вообще ничем не кончилось?
Ужин прошел в молчании. Молли не произнесла ни слова. Она не могла придумать, о чем еще можно сейчас говорить. В последнее время все ее мысли были о том, как найти его мать. Может, Джо прав, это рискованное предприятие, и она чересчур увлеклась? И все равно она знала, что уже не сможет остановиться.
– Прости меня, – сказал он, когда они собирались ко сну. – Это какие-то эмоциональные качели. Я одновременно волнуюсь и боюсь.
Когда на другой день Джо ушел на работу, Молли открыла ящик кухонного шкафчика и достала лист оберточной бумаги, в которую был упакован миниатюрный колокольчик. В том, что в эту лавку ее привела мысль о Патриции, была своеобразная ирония.
Дрожащими руками Молли набрала номер справочной вокзала. Инстинкт говорил, даже кричал, что сельский антиквар знает Аманду, хотя он это и отрицал. Но разве Беатрис Мэннерз не сказала бы ей, если бы Аманда была родом из Дичвелла?
На этот раз Молли решила не брать с собой Эдди. Она позвонила Пэт и попросила приехать посидеть с малышом. Пэт согласилась, быть может, радуясь возможности навести мосты. Молли собиралась вручить ей колокольчик, надеясь, что та примет его как проявление родственных чувств.
И действительно, при виде подарка свекровь несколько смягчилась.
– Какой хорошенький! На нем нарисована голландская девочка. – Она с энтузиазмом позвонила в колокольчик. – А куда это ты в такой спешке собралась?
– Неофициальное собеседование. Может, возьмут на работу на неполный день. – Молли опять солгала.
– И чем заниматься?
Молли порылась в голове.
– Помощник дизайнера по интерьеру.
Патриция хмыкнула, оглядывая диковинный декор квартиры.
– Пожалуй, у тебя к этому есть способности. При условии, что ты готова жить и в цирковом шатре. – Она протянула руки к Эдди. – А кто это у нас хороший мальчик? Ну-ка, иди к бабушке!
Эдди забрыкал ножками.
– Гляди-ка, у него на коленке ямочка. Точь-в-точь как у меня! – Это была провокация, Патриция ждала, как среагирует Молли.
Молли не среагировала никак.
– Тысячу раз спасибо, Пэт. Я вернусь не поздно.
– Удачи на собеседовании. – Патриция хотела добавить, что она-то ни за что не согласилась бы работать, когда Джо был таким же крошкой, но решила испытать себя на толерантность. К тому же это означает, что ей станут чаще доверять Эдди.
Она взяла внука на руки и осыпала поцелуями.
– По крайней мере, твои родители, кажется, оставили свою безумную затею искать эту мерзкую женщину, – доверительно сообщила она сияющему ребенку. – А нам только лучше, правда?
Эдди, явно не думая ни о чем, кроме того, что его будут много и весело тпрукать в животик, радостно загулил в ответ.
Молли была счастлива, что успела на вокзал за пять минут до отхода брайтонского поезда – как раз чтобы схватить в автомате у входа на перрон стакан кофе и вскочить в вагон.
Через пятьдесят пять минут она сделала в Брайтоне пересадку на местный поезд, который с пыхтением двинулся в сторону Нижнего Дичвелла, останавливаясь у каждого столба. Молли, сгоравшей от нетерпения, этот крошечный участок пути показался таким длинным, как если бы она ехала обратно до Лондона. В Овинтоне, в трех милях от Дичвелла, она села в автобус. Ехать на такси было накладно, а другого транспорта здесь не водилось.
Добралась она ближе к полудню. В то время как знойная и душная дымка, висевшая над Лондоном, заставляла весь город обливаться потом, Дичвелл, по какой-то прихоти небесной канцелярии, купался в чистых, радующих глаз солнечных лучах под ярко-синим небом. Было такое впечатление, что в этом месте свой микроклимат, эгоистично оберегаемый господом, для того чтобы время от времени любоваться своим маленьким раем. Здесь даже небо было другого цвета, более насыщенного, облака – пышнее и белее, а холмы – зеленее и сочнее. Каждое крыльцо увивали розы, пчелы гудели над колокольчиками, мальвы склонялись яркими головками к облицованным галькой стенам, словно обозначая входы в десятки таинственных сказочных миров. «Неужели, – подумала Молли, – чтобы жить в этом раю, обязательно
