– Чей это дом?
– Мой!
– У вас не может быть такого роскошного дома!
– Вы судите о людях, опираясь на свой мелкий, ничтожный жизненный опыт. Я читала вашу книжку. Это убогий сборник убогих советов для слабоумных дур!
– Вон отсюда!!!
– Что?!
– Вон, вон отсюда! Вы взяли меня в заложницы, ну и отлично! Шикарный пиар! Я с удовольствием просижу здесь, пока меня не освободят под прицелом множества телекамер! Меня покажут по всем каналам! Пресса передерется за кадры освобождения самой известной русской в Голливуде! Я не собираюсь отвечать ни на один ваш вопрос. Кто вы такая? Шестерка. Девчонка на побегушках! Распорядитесь доставить сюда зеркало и косметику. Зеркало и косметику!
За дверью повисла мрачная тишина. Насколько я понял, Беда здорово вляпалась. Насколько я понял, в ее голову залетела шальная мысль похитить Юлиану Ульянову и допросить ее. Только чей это дом? Почему Элка называет его своим? Как она будет выпутываться из ситуации? Ульянова здорово умыла ее, выразив готовность посидеть в заточении и срубить на этом свою долю славы. Похоже, на этот раз мы окажемся за решеткой вдвоем.
Интересно, сможем ли мы с Элкой когда-нибудь жить по-человечески – тихо, спокойно и законопослушно?!
За дверью снова послышалась драматическая возня. Я уже было хотел войти, но вдруг замяукала полоумная кошка. Я вспотел под своею рясой, прежде чем понял, что это трезвонит мобильный, висевший у меня на шнурке, на шее. Нужно было бы отключить трубу, но я схватил ее и шепотом крикнул:
– Алло!
– Элка, это я, Бэлка! – сообщила трубы запыхавшимся женским голосом.
Возражать, что я не Элка не было никакого смысла, и я промолчал.
– Ты была абсолютно права, когда говорила, что вокруг много тех, кто нуждается в моей помощи и любви! Знаешь, что я сегодня сделала?
Я понятия не имел, что сегодня сделала Бэлка, поэтому опять промолчал. Но похоже, все женщины страдают привычкой продолжать разговор в независимости от того, отвечает им собеседник или нет.
– Я привела домой трех бездомных собак и накормила их до отвала! Элка, ты не в курсе, как их теперь выгнать? Они загадили мне все углы и спят на моих диванах!
Я опять промолчал.
– Значит, не в курсе, – вздохнула Бэлка. – Ну и ладно, поживу пока в баньке. Я тут подумала, что ты была абсолютно права в том, что мне нужно найти нормального бедного парня и осчастливить его своими деньгами и своим телом. Ты знаешь, я уже начала действовать и сегодня первый раз в жизни проехалась на автобусе – ну, чтобы познакомиться! Элка, меня оштрафовали за отсутствие какого-то... ездового билета! Ты не в курсе, где берут эти самые ... – вспомнила! – проездные билеты?! Значит не в курсе. Я у народа спрашиваю, надо мной все смеются. Даже симпатичные бедные парни, которых я собралась осчастливливать своими деньгами и телом. Слушай, а может я уже вышла в тираж? Может, у таких, как твой Бизя, я вызываю только сыновние чувства?!
Элка, я, кажется, знаю, где скрывается твой оживший муж! Сегодня я видела, как машина Сазона, его пафосный черный «Гелендваген» сворачивал в сторону Дикого пляжа! Ну, скажи, что делать Сазону в этом медвежьем углу, да еще одному, без машин сопровождения, без охраны? Что?! Элка, ну скажи, я могила, Бизя скрывается где-то там? Скажи! Я должна хоть чуть-чуть, хоть издалека, погреться у чужого костерка большой и чистой любви! Я должна знать, ради чего стоит жить!
– А ты не в курсе, подруга, что лучший способ обрести счастье – это держать язык за зубами?! – не удержался и рявкнул я.
– Ой, кто это? – всполошилась на том конце Бэлка.
– Дед Пихто, – громко сказал я и нажал на отбой.
Дверь резко открылась, припечатав меня к стене.
– Кто здесь? – спросил встревоженный голос Элки.
– Я! – Я сделал шаг из укрытия.
Беда как-то очень хитро выругалась, я не понял ни слова.
– Откуда ты здесь? – перешла она на человеческий язык.
– Прости, милая, я следил за тобой, – усмехнулся я.
– Черт! Проваливай отсюда, тебя никто не должен видеть!
– Ну уж нет! – Я отодвинул Элку и зашел в «светелку».
Комната была очень большая, в ней не было окон, а вместо привычного плоского потолка возвышался высокий купол, выложенный мозаикой.
Я огляделся. Мебели было немного, вся плетеная из бамбука – дорогая и бесполезная. Только один диван – кожаный монстр, – делил неприлично большое пространство комнаты пополам.
На этом диване, поджав под себя ноги, сидела и смотрела на меня во все глаза ... Верка Серикова!
– Здорово, Верка, – растерянно сказал я. – Что ты тут делаешь?
Глупее вопроса придумать было нельзя, но я ожидал увидеть звезду мирового масштаба Юлиану Ульянову, а увидел школьную выдергу, которая училась на три класса старше меня.
– Кто это?!! – взвизгнула Верка, сильнее поджала ноги и обхватила себя за плечи руками. Наверное, так учат играть в Голливуде страх и отчаяние.
– Ты ее знаешь? – ревниво спросила меня Беда, закрывая за моей спиной дверь.
– Кто ж не знает Серикову Верку? – искренне удивился я. – Первые места на всех школьных конкурсах красоты! Брала не столько красой, сколько невероятной доставучестью. Ее называли «шило», «перфоратор» и «атомная боеголовка». Она училась в девятом, когда я был в пятом. А-а, так это ты стала Юлианой Ульяновой! – дошло да меня.
– Что это, блин, за поп?!! – заверещала Серикова.
– Она, оказывается, умеет разговаривать по-человечески! – Беда плюхнулась в плетеное кресло- качалку и качнулась так, что чуть не ударилась затылком о пол. – Бизя, ну не смотри на меня так! Ну сделала глупость, но я же как лучше хотела! Думала, прессану это куклу, она все и выложит.
– Чем ты думала, когда делала это?!
– Мозгом. Кажется, мозгом. Только не спрашивай в какой части тела он у меня находится! Я не знаю.
Элкина самокритичность меня обезоружила. Злость и раздражение улетучились.
– Леди! – я подошел к Сериковой и подставил ей локоток. – Леди, моя жена пошутила! Конечно же вы свободны и можете топать отсюда, куда вздумаете. Хотите, я вас отвезу?
– Ваша жена? – уставилась на меня Верка. – Ее муж погиб. Она говорила.
– Погиб, погиб, – быстро согласился я. – Я другой ее муж.
– Разве у таких, как вы, бывают жены?
– Что это ты, Верка, имеешь в виду?! – возмутился я.
– Твою рясу!! – встряла Беда в наш диалог. – Черт, как бездарно все получилось! Ладно, Юлиана, раз вы не хотите помочь, давайте, я отвезу вас в гостиницу. Пусть дальнейшие жертвы, если они случатся, останутся на вашей совести. Пойдемте! – Беда встала, звякнула ключами от машины и повторила: – Пойдемте!
Я так и висел над Сериковой с протянутым локотком, как последний повеса.
– Я никуда не пойду, – сказала вдруг Верка. Она расплела свое тело, расцепила на плечах руки, опустила на пол ноги, и уселась как для фотографа – эффектно, свободно и не зажато. Может, она и впрямь была неплохой актрисой, только никто об этом не знал? – Я никуда не пойду! – Серикова захохотала, показав полный рот отличного, дорогого фарфора. – Вы не представляете, как здорово все устроилось! Юлиана Ульянова, после покушения вдруг бесследно исчезла с больничной койки!! Скандал! Сенсация!! Спасибо всем! – Она дурашливо поклонилась сначала мне, потом Элке. – Мне бы в жизни не сделать такого
