уже один раз похоронили, то следующий раз это будет очень не скоро.
И, пожалуй, Элка права – будет справедливо, если человека, из-за которого я все это пережил, найду я сам.
Беда
– Да продан этот дом! Продан! – бубнила тетка, таскающая за собой по комнате тяжеленный моющий пылесос.
Я огляделась. Это был Бэлкин дом, Бэлкина гостиная, Бэлкина мебель, Бэлкины безделушки, и даже Бэлкин халатик, который валялся скомканным в кресле. Мне показалось, что он еще хранит тепло Бэлкиного тела.
Но унылая тетка с пылесосом продолжала бубнить:
– Здесь теперь другие хозяева, я у них убираю. Вот, приказано приготовить гостиную, спальни, ванные, и кухню к заезду новых жильцов. – Она брезгливо, двумя пальцами взяла Бэлкин халат и потрясла им у меня перед носом. – Вы подружке-то своей скажите, пусть вещи свои забирает! А то тут столько всякого барахла!
Я выхватила у нее халат, достала из сумки мобильный и в сотый раз набрала Бэлку. И в сотый раз услышала: «Абонент отключил телефон».
– Это черт знает что! – пробормотала я и вышла из дома.
Лучше бы я нашла здесь стаю бездомных собак или компанию беспризорных мальчиков, чем эту унылую тетку с чужим пылесосом.
Я чувствовала себя виноватой. С тех пор, как мы расстались с Бэлкой на трассе после неудачной охоты на молоточника, я ни разу не зашла и не позвонила ей. Я с головой ушла в свою жизнь. Что взбрело в ее дурную башку? Как могла она так быстро продать свой дом? Куда исчезла?
Запрыгнув на мотоцикл, я обнаружила, что так и держу в руках халат. От него пахло знакомыми, духами и... поспешным бегством. Может, она все-таки подцепила себе в автобусе бедного парня и переехала жить к нему?
Я закинула халатик на нижние ветки ближайшего дерева и рванула в клуб «Амнезия».
То, что я там узнала, повергло меня в настоящий шок. Большее потрясение я испытала только в детстве, когда узнала, чем мальчики отличаются от девочек.
– Бэлла Константиновна теперь не наша хозяйка, – сказал парень, встретивший меня на входе. – Она продала свой бизнес. Теперь всеми ее клубами заведует Отари Вахтангович.
– Как продала?! Как она могла продать свой бизнес за... – Тут я поняла, что не видела Бэлку больше недели и заткнулась. За этот срок можно черта лысого продать.
– И вы не знаете где она? – задала я глупый вопрос парню.
– Никак нет, – по-военному ответил он. – Никто не знает. Даже Отари Вахтангович. Он зачем-то ее разыскивал, но найти не смог.
Я развернула, ушла. На душе было паршиво – на душе кошки скребли.
Почему в жизни, если в одном месте прибудет, то в другом непременно убудет?! Стоило мне получить живым и здоровым Бизю, как куда-то бесследно исчезла Бэлка. Я опять почувствовала себя виноватой за те долгие дни полной отключки, когда вырубила мобильный и валялась на пляже. После того, как Шарова рисковала из-за меня жизнью, я не имела права не держать ее в курсе событий, не придти к ней, не позвонить, не излить душу и не напиться с ней вместе от радости и полного счастья, что она у меня есть. Ведь ее розы до сих пор хранят следы наших тел, а в аптечке не достает двух упаковок лекарств, по-братски разделенных нами в суицидном порыве. Я – свинья, призналась себе я и для очистки совести объездила все восемь клубов, которые принадлежали Шаровой. Везде мне сказали, что теперь здесь новый хозяин – Отари Вахтангович, а где Шарова никто и не знает.
Тогда я разузнала телефон главного прокурора города и позвонила ему.
– Здравствуйте, я близкая подруга Бэллы. Вы не подскажете, где можно ее найти? – проблеяла я голосом «хорошей девочки».
– Это вы у меня спрашиваете?! – удивился прокурор густым басом, который трудно было заподозрить в необходимости принимать французское средство от импотенции.
– Но ведь вы же ее муж!! – возмутилась я, забыв про елейный тон.
– Муж! – загоготал прокурор. – Я тот самый муж, который объелся груш! Да Бэлка самая удобная в мире жена! Она меня не трогает, я ее не трогаю!! У нас романтическое свидание раз в три месяца!
– Она говорила – раз в неделю!
– Что?!
– Она говорила, что раз в неделю у вас с ней свидание!
– А, ну так она меня с кем-то путала! – весело поведал мне прокурор. – Она что, пропала?!
– Да, продала дом, бизнес, и никто не знает, где она!
– Тогда это серьезно, – перестал хохотать прокурор. – Наверное, она уехала в Куала-Лумпур.
– Почему в Куала-Лумпур?!
– Она всегда мечтала встретить свою любовь и укатить с ней в Куала-Лумпур.
– Бред, – только и могла сказать я.
– Не бред, а мечта, – возразил прокурор. – В любом случае мне жаль, что мой котеночек укатил так далеко, ничего не сказав мне. В любом случае я рад, что она не развелась со мной так же быстро, как продала дом и бизнес. Извините, у меня тут судебное заседание. Всего хорошего!
– Всего хорошего! – ошарашено пробормотала я.
Надо же, какой милый прокурор, и... какое демократичное судебное заседание.
Я посмотрела на дисплей телефона, словно надеясь рассмотреть в нем экзотический, загадочный город Куала-Лумпур и разгуливающую по его улицам счастливую Шарову. Что ж, придется вычеркнуть из своей жизни веселую, бесшабашную Бэлку. Чтобы не заморачиваться больше этим вопросом, я стерла из памяти своего мобильника Бэлкины телефоны.
Все получилось, как надо.
Нет, все получилось даже гораздо лучше, чем я рассчитывала.
Сеня Гавичер выпал из жизни после того, как в «Болтушке» появилось его фото, где он со спущенными штанами обнимал дуб. Подпись гласила: «Случайная любовь в темном парке детектива Гавичера. Дуб не пострадал». После такого позора Гавичер ушел в долгий запой, поэтому все дела вела Анна. Она быстро и без проблем разузнала, что ярко-желтый пропуск используется только в одном месте города – закрытом элитном яхт-клубе «Морские дьяволы». Территория клубы серьезно и надежно охранялась, попасть туда постороннему человеку было практически невозможно. Членом клуба мог стать только тот, у кого в личном пользовании имелся катер, яхта, мотолодка или аквабайк. Обязательным условием было наличие рекомендаций двух действующих членов клуба.
Анна разузнала также, что среди охранников яхт-клуба действительно есть парень с покалеченным мизинцем по кличке Амбал. Звали его странным именем Ювеналий, фамилия была – Носков. Парень был одинок, нелюдим, и жил на территории клуба, выполняя обязанности охранника практически круглосуточно. Он идеально вписывался в портрет молоточника – служил когда-то в Чечне, внешне был очень похож на Бизю, родственников на данный момент не имел, своего жилья тоже. Кончик мизинца ему оторвало в детстве – взорвалось что-то в руках.
Анна была молодец. Когда она мне все это сообщила, Бизя отобрал у меня трубку и крикнул ей:
– Молодец, Анна! Гоните в шею этого Гавичера! Открывайте свое детективное агентство! – Анна что-то долго еще говорила ему, а я мысленно представила, как покраснела от удовольствия секретарша и как отбросила в корзинку для мусора пилочку для ногтей.
– Ну, что она сказала тебе? – спросила я Бизю, когда он нажал отбой.
– Что уйдет работать в турфирму. Там бесплатно после работы домой развозят, оплачивают больничные, и каждую неделю проводят корпоративные вечеринки.
– Что будем делать?!
Мы сидели на пляже и смотрели, как волны облизывают песок.
– В общем, попасть в «Морских дьяволов» можно двумя способами. Первый – раз в три месяца в клубе
