глазам, по вашему мятежному имени, почерпнутому из древних ирландских преданий, что есть в вас и воодушевление, и воля... Идет? Ну так по рукам, и убей меня бог, Фениан, если вы когда-нибудь об этом пожалеете.
Док Бингэм вскочил на ноги, схватил руку Фениана и потряс ее.
- Теперь, Фениан, следуйте за мной, нам предстоит одно крайне важное предварительное дело.
Док Бингэм нахлобучил шляпу на лоб, и они стали спускаться по лестнице.
Док был крупный мужчина, и на ходу жир колыхался дряблыми складками.
'Какая ни на есть, а работа', - подумал Фейни.
Первым делом они зашли к портному, где навстречу им выполз длинноносый землистый человечек, которого док Бингэм называл Ли. В мастерской пахло отутюженным платьем, бензином и кислотами. Ли говорил так, словно неба у него не было.
- Я совхем болен, - сказал он, - больхе тыхячи на дохторов кхинул, ни один чехт не помох.
- Но вы же знаете, Ли, что на меня вы можете положиться.
- Хонехно, Манни, хонехно, только слихком мнохо вы мне задхолжали.
Доктор Эммануэл Бингэм украдкой скосил глаза на Фейни.
- Могу уверить вас, Ли, что мое финансовое положение будет вполне упрочено не далее как через два месяца... Но сейчас мне и надо от вас всего-навсего две больших картонки, знаете, из тех, в которых у вас разносят костюмы заказчикам.
- На хто они вам?
- Нам, с моим молодым другом, пришел в голову один проектик.
- Ладно, берхите, только не путайте их в хрязные дела, на них мое имя.
Когда они вышли на улицу, таща под мышкой по большой плоской картонке с вычурно выведенной на них надписью: 'ЛЕВИ и ГОЛЬДШТЕЙН. Срочное выполнение заказов', док Бингэм весело расхохотался.
- Что за шутник этот Ли, - сказал он. - Но да будет вам уроком, Фениан, плачевная судьба этого человека... Бедняга страдает от последствий ужасной социальной болезни, покаравшей его за безумства юности.
Они проходили мимо той же лавки чучел. Все те же дикие кошки, и золотистый фазан, и огромная пила-рыба. И та же надпись на ярлыке: 'Заходит в мелкие бухты и заливы'. Фейни так и подмывало бросить картонку и улепетнуть. Но какая ни на есть, а работа.
- Фениан, - таинственно сказал док Бингэм, - знаете вы Могаук-хаус?
- Знаю, сэр, мы в типографии выполняли для них заказы.
- Но они-то вас в лицо, надеюсь, не знают?
- Не думаю... Я только раз относил им отпечатанный материал.
- Чудесно... Так запомните - моя комната номер триста три. Обождите немного и приходите минут через пять. Вы рассыльный от портного, понимаете, и присланы за костюмами в чистку. Подниметесь ко мне в комнату, захватите что надо и отнесете ко мне в контору. А если кто спросит, куда вы это несете, - говорите к 'Леви и Гольдштейну', понимаете?
Фейни тяжело перевел дух.
- Понимаю.
Когда он добрался до маленького номера под самой крышей Могаук-хауса, док Бингэм расхаживал по комнате.
- От 'Леви и Гольдштейна', сэр, - сказал Фейни, глядя ему прямо в глаза.
- Мой милый, - сказал док Бингэм, - ты будешь расторопным помощником, я рад, что нашел тебя. Я дам тебе доллар в счет жалованья. - Говоря это, он вынимал платье, бумаги, старые книги из большого чемодана, стоявшего посреди комнаты. Все это он тщательно запаковал в одну картонку. В другую он положил пальто на меху.
- Это пальто стоит двести долларов, Фениан, остатки прежнего величия. Ах, осенние листья Валламброзы... Et tu in Arcadia vixisti... [И ты живал в Аркадии (лат.)] Это по-латыни, на языке ученых...
- Мой дядя Тим, у которого я служил в типографии, хорошо знает латынь.
- Как думаешь, дотащишь все это, Фениан?.. Не тяжело будет?
- Нет, что вы, конечно, донесу.
Фейни хотелось напомнить про доллар.
- Так отправляйся... Подожди меня в конторе.
В конторе Фейни застал человека, сидевшего за второй конторкой.
- Ну, в чем дело? - заорал он на Фейни пронзительным голосом. Это был востроносый, желтолицый молодой человек. Прямые черные волосы стояли у него торчком. Фейни запыхался, взбираясь по лестнице. Руки у него онемели от тяжелых картонок.
- Это что? Какое-нибудь новое дурачество Манни? Скажи ему, чтобы он отсюда выметался, другая конторка остается за мной.
- Но доктор Бингэм только что нанял меня для работы в 'Товариществе по распространению литературы'.
- Ну и черт с ним, что нанял.
- Он сам сейчас сюда придет.
- Ладно, подожди его, да заткнись, не видишь - я занят.
Фейни угрюмо уселся у окна, в кресло-вертушку - единственное кресло, не заваленное грудами маленьких непереплетенных книжек.
В окно видны были одни пыльные крыши и пожарные лестницы. Сквозь закоптелые стекла он смутно различал другие конторы, другие столы. На столе перед ним громоздились перевязанные книжные свертки, а между ними гора неупакованных брошюр. Заглавие одной из них бросилось ему в глаза.
КОРОЛЕВА БЕЛЫХ РАБЫНЬ
Скандальные разоблачения Милли Мешам, шестнадцати лет
похищенной у родителей и обманом вовлеченной гнусным
соблазнителем в жизнь греха и бесчестья.
Он принялся читать книгу. Во рту у него пересохло, и весь он покрылся липким потом.
- Никто тебя не останавливал? - прервали его чтение басистые раскаты дока Бингэма. Прежде чем он успел ответить, голос из-за конторки заводил:
- Слушай, Манни, выметайся, пока не поздно... Вторая конторка за мной.
- Не тряси на меня своим колтуном, Сэмьюэл Эпштейн. Мы с моим юным другом как раз подготовляем экспедицию к аборигенам хинтерланда штата Мичиган. Сегодня в ночь мы отправляемся в Сагино. Через два месяца я вернусь, а тогда вся контора будет за мной. Этот молодой человек будет сопровождать меня, чтобы поучиться нашему делу.
- Черта с два, дело, - проворчал человек за конторкой и снова уткнулся в бумаги.
- Промедление, Фениан, смерти подобно, - сказал док Бингэм, по-наполеоновски закладывая жирную руку за борт жилета. - Есть в жизни человека приливы и отливы, но, взятая в целом, она...
И больше двух часов Фейни потел под его руководством, завертывая книги, увязывая их в большие пакеты и наклеивая адрес товарищества 'Искатель истины и Кo' - Сагино, Мичиган.
Он отпросился на часок домой повидать своих. Сестра Милли поцеловала его в лоб тонкими сжатыми губами. Потом разрыдалась.
- Счастливец. Ах, если бы я была мужчиной, - пробормотала она сквозь слезы и побежала наверх. - Миссис О'Хара наставляла его вести себя хорошо, всегда останавливаться в общежитиях ХСМЛ18, где молодежь оберегают от соблазнов, и не забывать, до чего довели Дядю Тима его пьянство и фантазии.
У Фейни комок подступал к горлу, когда он отправился разыскивать Дядю Тима. Он нашел его в задней комнате пивной О'Греди. Его светло-голубые глаза были тусклы, и нижняя губа дрожала, когда он сказал Фейни:
- Выпей-ка со мной, сынок, ты теперь сам стал на ноги.
Фейни залпом выпил кружку пива.
- Фейни, ты смышленый парень... хотелось мне больше для тебя сделать, ты вылитый О'Хара. Читал Маркса... учись, помни, что ты революционер по плоти и крови... Не вини людей... Возьми хоть сварливую
