Морин прислушалась и оглянулась. Громко насвистывая, Дэвид удалялся, и в его походке было что-то новое, энергичное; это была походка молодого человека.
На полпути к подножью скалы Фиона неожиданно уселась:
– Такер, я устала.
– Ну же, малышка, спускаться легче, чем ползти наверх.
– Не могу, – покачала головой девочка. Нил, успевший уйти вперед, остановился и обернулся:
– Не будь такой нюней, Фиона.
– Прекрати, – предостерег брата Такер и взял Фиону за руку:
– Давай помогу.
Девочка подняла на него помутневшие глаза. Ладошка оказалась горячей. Такер, нахмурившись, положил другую руку на лоб сестры. Кожу обожгло сухим жаром.
– Нил, беги вперед. Скажи маме, что Фиона заболела, пусть приготовит постель. Скорее.
– Она поправится? – встревоженно спросила Рейчел, нахмурив милое личико.
– Конечно, – постарался заверить Такер, невольно ускоряя шаг.
Морин была очень обеспокоена и кинулась к ним навстречу.
– Что случилось, Такер? – охнула она, протягивая руки, чтобы взять Фиону.
– У нее жар. Возможно, ничего страшного. Слишком много впечатлений или перегрелась на солнце, когда мы взбирались наверх.
Морин забралась в фургон и приложила руку ко лбу дочери:
– Как ты, милая?
– Устала, – пробормотала девочка. – И глаза болят.
– Такер, попроси Мэгги принести воды и тряпку.
Он кивнул и снова посмотрел на сестру, казавшуюся такой маленькой и беспомощной. Сердце Такера сжалось от страха.
Оказалось, что Мэгги уже набрала холодной воды из реки. Глаза их встретились. Мэгги тревожно кусала губы.
– Она поправится, – снова сказал Такер, не понимая, кого убеждает, ее или себя.
Мэгги нежно улыбнулась:
– Конечно, поправится.
И, подхватив ведро, исчезла в фургоне.
Печальная новость быстро разнеслась по лагерю. Миссис Конноли. И теперь Фиона Брениген. Люди собирались кучками, перешептываясь между собой. А что, если это заразная болезнь? И следующими окажутся их дети или родственники? И, может, даже они сами?
– Что у нее? – сварливо осведомился Уолт.
Уизерспун, приближаясь к фургону Бренигенов в сопровождении нескольких переселенцев.
– Еще не знаем, – ответил Дэвид, – но пока нет причин волноваться. Вероятнее всего, у девочки обычная простуда.
Уолт поспешно оглянулся на собравшихся:
– Ну, а нам желательно не рисковать. Послышались одобрительные реплики.
– Мы считаем, что с больной они должны покинуть караван.
– Минуту, как это…
– Уж я-то вижу, как обстоит дело между вами и вдовой, – перебил Уолт, явно входя в роль. – Но это еще не причина подвергать нас всех опасности. У многих здесь малыши, и, прежде всего стоит побеспокоиться о них. Думаете, я позволю, чтобы они перезаразились и умерли, только потому, что вдова Брениген строит вам глазки?
Лицо Дэвида потемнело, однако голос оставался спокойным и тихим:
– Не таким, как вы, указывать мне, что правильно и что неправильно. И что лучше для людей в этом караване. Я обязался благополучно доставить их в Орегон, всех до одного. Не только тех, кто ноет и жалуется, вроде вас, Уизерспун. Если посчитаю нужным оставить Бренигенов, так и сделаю.
– Но что, если это холера? – спросил кто-то.
Такер снова почувствовал, как все у него внутри сжимается от страха.
– Я видел больных холерой, – уже громче, так, чтобы слышал весь лагерь, ответил Дэвид. – И у девочки ее нет. А теперь возвращайтесь в фургоны и ужинайте. Если что-то случится, мы дадим вам знать.
Ропот немного усилился, но люди все же разошлись.
– Мне это не нравится, – заметил Дэвид, поворачиваясь к Такеру. – Вдруг они начнут ссориться, тогда нам туго придется. Если к утру Фионе не станет лучше, придется попросить тебя переместиться в хвост каравана.
