представлять себе, что перевозишь. За партию армейских палаток и уворованную краску защитного цвета они одни, а за что другое... Другие! Значит?
Значит, должна жена была знать, что находилось на борту вертолета в тот день. Но, подумал Берсентьев, спрашивать ее об этом я не стану. Пока не стану. Выясню сам.
С кем же она работала в то время, перед этой историей с вертолетом, попытался вспомнить генерал. Фролов? Фролович? Или Фроленко?
Он связался с военной прокуратурой, с давно прикормленным, ручным военюристом в капитанском звании. Тот когда-то занимался историей с «Ми-26». С его помощью как раз удалось замять историю быстро и безболезненно, даже не очень дорого это тогда Геннадию Феоктистовичу обошлось. Хорошо иметь своих людей в таком учреждении!
Быстро выяснилось, что никаких претензий хозяева груза предъявлять не стали, что могло означать только одно: груз был насквозь «левый». А кто хозяева? Да, точно, Фроленко, Петр Николаевич, не подвела генерала память.
Но тут всплыл еще один фактик из разряда сног – сшибательных. Оказалось, что не прошло и полугода с момента пропажи вертолета, а Петр Николаевич Фроленко был, как пишется в милицейских протоколах, «обнаружен с признаками насильственной смерти» в подъезде собственного дома. Убили его, проще говоря, причем с явными признаками «заказухи».
Следствие зашло в тупик, дело оказалось стопроцентным «висяком» и ушло в архив. Но сложить два и два Берсентьев был вполне в состоянии: не за потерю ли груза расплатился жизнью неудачливый Петр Николаевич? Очень вероятно, в совпадения такого рода верилось слабо.
Тогда что же там за груз, а?! За ворованные армейские сапоги, дрянную китайскую тушенку и прочее в этом духе у нас пока еще не мочат...
Поблагодарив капитана из военной прокуратуры и настоятельно порекомендовав ему немедленно о его звонке забыть, генерал Берсентьев узнал адрес покойного Фроленко и отправился к его вдове. Должны же были остаться какие-то документы, связанные с арендой рейса!
Да, документы остались.
Переговоры со вдовой протекали долго и тяжело, но генерал, при всей своей дурости, был неплохим интуитивным психологом, знал, на что давить. Вдова же оказалась бабой хитрой и жадной, под стать своему посетителю. Такие люди общий язык, как правило, находят, особенно если у одного на руках все козыри.
Козыри у Геннадия Феоктистовича отыскались. Сначала он, как водится, немного припугнул мадам Фроленко. Дескать, лучше бы она отдала оставшиеся документы по-доброму. А то ведь и прокуратуру можно подключить, и с уголовного дела о смерти ее мужа архивную пыль сдуть... Много чего можно. Вдруг это как раз она, вступив в преступный сговор с... ну, неважно с кем, организовала «заказуху»? А документы по рейсу прячет, потому как они ее уличают. Говорите, любезнейшая, что это полная дичь? Пожалуй... Но пока в этой дичи разберутся, вам ох как несладко придется. Если захотят разбираться... А если не захотят?
Но нет, трусливой дурой мадам не была. Пока речь шла обо всех этих неприятных возможностях, она молчала, что твоя комсомолка на допросе. А вот когда разговор зашел о материях куда более приятных, сиречь о денежной компенсации, тут-то она призадумалась.
Знала она о характере груза, сгубившем ее мужа, конечно же, знала. И примерную его стоимость представляла. Но... Никаких, просто абсолютно никаких возможностей получить за груз деньги у нее не было! Тут дело настолько деликатное вытанцовывалось, что правопреемницей покойного супруга себя никак не объявишь, ничего, кроме неприятностей, это не принесет. Да и где он сейчас, тот груз?
А тут предлагают реальные, хоть не шибко большие, деньги за две никому не нужные бумажки! Да, кроме всего прочего, ссориться с этим наглым краснорожим мужиком в генерал-майорском чине... Себе дороже! Хрен бы с ним, пусть подавится товарно-транспортной накладной и сертификатом. Все едино, груз ему не найти. Так что...
И то сказать, откуда вдова Фроленко могла знать о вчерашней находке Полундры?! Вот если б знала, тут торговля пошла бы совсем по иному сценарию.
Разошлись полюбовно, свято уверенные, что в дураках осталась противоположная сторона.
Но вот когда Геннадий Феоктистович осознал, что же именно следует из содержания двух помятых, замусоленных листков, тут ему резко захорошело. Не подвел нюх, дело пахло очень неплохими деньгами и представлялось простым, как рваный червонец.
Итак, транспортный вертолет «Ми-26» был арендован для перевозки пятисот килограммов ртути. Происхождение металла терялось в непроглядном тумане, но сертификат – вот он, пожалуйста!
А сколько у нас стоит ртуть? А, что еще любопытнее, сколько она «у них» стоит? Берсентьев позвонил своему референту по технико-экономическим вопросам. Тот ничуть не удивился вдруг возникшему у шефа интересу к жидкому металлу, отучен был удивляться. Через пятнадцать минут генерал-майор получил развернутую информацию.
Она радовала. Грамм ртути, даже по официальным ценам, тянул на два бакса! Школьную арифметику Геннадий Феоктистович худо-бедно помнил. Даже калькулятор не потребовался: несложный подсчет показал, что на борту утонувшего вертолета – миллион долларов!
Теперь многое становилось понятнее, даже измочаленный хвост «Ми-26». Такой куш хоть кому голову вскружит, так что, может, и впрямь был там крупнокалиберный пулемет. Вот интересно, подумал Берсентьев, в чьих руках он был?
Тут мысль генерала совершила причудливый зигзаг: он вдруг вспомнил Чжоу Фан Линя с его загадочным «рыболовецким суденышком», мотыляющимся аккурат в месте катастрофы с вертолетом, малопонятную, внешне совершенно бессмысленную возню у причала рыбоперерабатывающего заводика...
Так вот что он ищет! Н-ну-у, обезьяна желтопузая... А откуда ж он узнал, а? Хоть это не самое важное, разберемся со временем. Важное – чтобы не опередил, не то потом ищи-свищи металл. Неплохо бы побеседовать с обезьяной этак по-прямому, по-военному! Чтобы в штаны наклал и близко в тех местах не маячил. Займемся, ох займемся!
А еще надо поговорить с женой. Сегодня же вечером, не откладывая. Прозондировать почву, выведать аккуратно, что же она знает о характере груза. Но самому не раскрываться, ни боже упаси. А дальше?
Дальше надо груз поднимать. Только так, чтобы никто об этом не узнал. Для этого есть смысл использовать североморца-подводника, но втемную. Пригласить его завтра на дачу, обласкать, выспросить все как следует по-трезвому, а затем уж составить реальный план операции. Плохо то, что точное место, где лежит вертолет, знает пока он один. Как там его, Полундра, кажется? Идиотское, однако, прозвище. Значит, первое, чем стоит заняться: уточнение координат, привязка. Чтобы не только этот спецназовец, но и он сам, генерал Берсентьев, в любой момент мог точно выйти в нужную точку Байкала.
Геннадий Феоктистович вытер со лба обильно проступивший пот: да, перспективы открывались впечатляющие! Миллион зеленью – это вам не кот начхал! За такие бабки стоит поупираться, а при необходимости и рискнуть.
Но вот разговора с горячо любимой супругой у генерал-майора не получилось. Получилась семейная сцена, в которой бравый вояка потерпел полное поражение.
Возбужденный кружащими голову возможностями, почуявший запах больших денег, Берсентьев утратил осторожность и сдуру наехал на Викторию Владимировну с прямой откровенностью асфальтового катка.
– Как ты могла не знать, что за груз взялась перевозить?! – орал он на всю дачу. – Ты чего из меня идиота делаешь?! Нет, ты мне ответь, что именно было в том сучьем вертолете, ты же организовывала рейс!
– Была необходимость делать из тебя идиота, – голос Виктории Владимировны наполняло великолепное презрение, – когда ты он и есть. Понятия не имею, что перевозил покойный Фроленко. Расплатился он еще до рейса, так что вопросов у меня не возникало.
– А если б он тонну героина в вертолет загрузил?! Или бомбу атомную?!
– Вот тогда бы я точно об этом знала. Успокойся. Не было там атомной бомбы.
Она помолчала немного, а потом тихо, очень недобро спросила:
– С чего бы это, милый, тебя все это неожиданно заинтересовало, а? Это наводит меня на очень интересные мысли. Ты небось раскопал что-нибудь?
– Да ничего я не раскопал. – Генерал сразу слинял, потерял весь боевой напор. В чем-то Берсентьев
