заросшего всякой растительностью и живностью. Приглядевшись, Полундра отыскал трещину, на которую наткнулся в прошлый раз, и от нее снова начал поиски.
Глубина была солидная, держаться на ней было сложно. Если бы не его тренированность, вряд ли вообще он стал бы затевать подобное мероприятие. Водя ножом над рифом, он вынуждал кораллы прятать свои колышущиеся «щупальца» в ячейки известкового скелета, чтобы улучшить видимость. Они и так бы скрылись с рассветом, но Полундре некогда было ждать. Прочесывание опять не принесло результатов. Надо было глотнуть воздуха.
Третья попытка была предпринята, когда уже почти рассвело. Стараясь не зацепить голыми руками за раскрытые «морские цветы», Сергей настойчиво шел над поверхностью рифа. Где же аппарат? Баллоны со сжатым воздухом имели отрицательную плавучесть, их не могло унести течениями. Раздулся при ударе о риф компенсатор? Маловероятно. Съели рыбы? Нужен он им был триста лет! Куда же он запропастился? Не мог же просто так испариться!
Сергей хорошо помнил то место, куда его бросил. А сейчас он заплыл так далеко, что сюда водолазный комплект уже никак не могло занести. Сжигая остатки кислорода, он вернулся к началу поисков. Вот расщелина, уходящая в глубь рифа, вот та злополучная актиния, которая обожгла ему кисть…
Стоп. В глубине трещины что-то было. Мерно доработав ластами, он опустился к самому рифу. Наконец-то! Застряв между двумя толстенными, похожими на шляпы уродливых грибов ветвями коралла, аппарат покоился в окружении водорослей и жителей рифа, начавших уже присматриваться к новой детали ландшафта.
Снова обжегшись и поцарапавшись об острый коралл, Полундра захватил дыхательный прибор за лямку и стал всплывать. Не получилось. Чувствуя, что скоро может наступить непроизвольный вдох, Сергей упрямо потянул лямку чуть в сторону, пытаясь вывести его из-под препятствия. Аппарат подался вверх и освободился.
Отточенными движениями пловец нашел загубник, продул его и включился в аппарат. Груз, интегрированный в компенсатор плавучести, не давал ныряльщику выйти на поверхность. Но теперь это было и небезопасно. С борта судна могли заметить пузыри воздуха, вырвавшиеся при продувании.
Отдышавшись, Сергей осмотрел снаряжение — казалось, что оно безболезненно перенесло свою непродолжительную командировку. «Остается надеть его, — подумал Сергей. — Ну-ка, Павлов, тряхни стариной». Крепко ухватившись за лямку и не выпуская изо рта загубника, Сергей развернулся спиной к дыхательному аппарату, который уложил на куст водорослей.
Продев свободную руку в лямку, он ухватился ею покрепче и завел вторую руку. Теперь жилет компенсатора находился у него где-то в области, как сказали бы моряки, кормы. Изловчившись, он нащупал пульт инфлятора и медленно наполнил компенсатор плавучести воздухом.
Аппарат приобрел положительную плавучесть и стал подниматься к поверхности, подталкивая вверх и Полундру. Он рассчитывал, что тот наденется на его плечи. Но этого не произошло. «Придется действовать по-другому», — решил Сергей и сделал тормозящее движение ластами. Тело из горизонтального положения перешло в вертикальное, и раздутый жилет с прикрепленными к нему баллонами все-таки начал заползать на плечи. Но поверхность была уже слишком близко.
Извернувшись ужом, Сергей надел жилет компенсатора и застегнул поясную пряжку. Придется стравить воздух. Это опасно, но иначе его выбросит на поверхность. Проделав эту несложную операцию, водолаз заработал ластами, уходя от места, где на поверхность вырывались демаскирующие его мелкие пузырьки.
Теперь нужно было закончить осмотр судна, который он не завершил вчера, сразу после крушения. Проходя вдоль борта, он стал осматривать его, пытаясь оценить степень повреждения корпуса. Касаясь шершавого, покрытого толстым слоем специальной антикоррозийной краски и налетом из морских водорослей борта, он метр за метром, как обходчик — железнодорожный состав, изучал подводную часть «Максима Горького».
Особенно его интересовала узкая щель между дном и брюхом корабля, где могли располагаться повреждения, которые ничем не выдавали себя сейчас, но могли начать «вылезать» при попытке снять сухогруз с мели. Проплывая рядом с торчащими выступами рифа, острыми, как зубы акулы, Сергей удивлялся все больше и больше. Казалось, что огромной теркой провели по некогда кишащему жизнью миру кораллового рифа, содрав и перемесив его поверхность.
Но уже в метре от того места, по которому прошелся брюхом тяжелый сухогруз, тысячи живых существ как ни в чем не бывало продолжали заниматься своими повседневными делами. Цветущий подводный оазис оставался таковым, невзирая даже на металлическую громадину, так бесцеремонно вторгшуюся на его территорию.
Конечно, крушение вряд ли можно было назвать везением, но на мель они наскочили крайне удачно. Сухогруз большей частью днища плотно сидел на более-менее плоской коралловой отмели. Острый выступ рифа, который пробил его правый борт и завернул обшивку внутрь, проделал, очевидно, единственную пробоину. Она была продолговатой, неровной, но не очень большой.
Подплыв к отверстию, Сергей попытался заглянуть внутрь, но острые рваные края делали эту затею чрезвычайно опасной. На них нависли оборванные ударом водоросли, рядом были разбросаны куски отломленных кораллов, оторванные куски металла. Попробовать проникнуть внутрь было можно, но что толку? Выход из трюма все равно контролируется боевиками. Полундра решил не рисковать, пока получше не прояснит обстановку.
Сделалось светлее. Наверху, наверное, вставало солнце. Размышляя над тем, как лучше снять сухогруз с мели, Полундра медленно двигался в сторону от судна. Надо было узнать, что творится на палубе, а для этого стоило отплыть подальше.
По большому счету, повреждения, полученные при аварии, были не такими уж страшными. Если подвести пластырь к месту пробоины и откачать из трюмов воду, может получиться сдернуть сухогруз силами собственных двигателей. Для большей надежности можно пришвартовать к бортам понтоны. Все относительно несложно. Но есть одна очень большая проблема — десяток вооруженных до зубов отморозков, которым наверняка не захочется добровольно покидать судно.
Аккуратно выставив из воды голову до уровня глаз, защищенных маской, Сергей цепко высматривал подробности размещения арабов на палубе. Составив для себя представление об их диспозиции, он бесшумно скрылся под водой.
Какое-то шестое чувство, выработавшееся за годы опаснейшей службы, заставило Полундру обернуться. Видимо, благодаря этому особенному чутью ему удавалось выбраться из кошмарных передряг, в которые его забрасывала судьба. Может быть, кожей почувствовав движение воды за спиной, может, еще по какой-либо причине, но он обернулся. Что-то громадное стремительно и неотвратимо неслось прямо на него.
Не успев еще осознать, что происходит, он изо всех сил двинул ластами. Его тело, получив внезапное ускорение, крутнулось вокруг продольной оси, одновременно слегка отклонившись в сторону. И в это же мгновение Сергей почувствовал удар вскользь по своим ребрам. Он едва успел заметить торчащий спинной плавник с привязанным к нему черным мешком, какие-то ремни, промелькнувшие у него прямо перед носом. Это был не человек, в этом Полундра был уверен.
Продолжая движение, он развернул корпус вслед едва не сбившему его существу. Впереди мелькнул горизонтальный хвостовой плавник. «Это же дельфин! — молнией сверкнуло в мозгу Сергея. — Боевой дельфин с миной на спине! Конец сухогрузу!» Но животное почему-то развернулось, словно находясь в нерешительности, и двинулось не к стоявшему неподалеку судну, а к Полундре, который спешно заплывал за рифовый выступ. Не успев удивиться странному поведению дельфина-подрывника, Сергей рванул к ближайшему кораллу, за которым можно было укрыться. В руке сам собой оказался добытый на самолете клинок.
Дельфина словно подстегнули невидимым хлыстом. Перестав рыскать, он снова нашел цель и, грациозно изогнувшись, стрелой помчался к пытающемуся спрятаться водолазу. Сергей успел разглядеть на его «рыле» металлическую штуковину — страшное оружие против боевых пловцов — отравленную иглу. И она была направлена прямо на него.
Продолжая размеренно дышать, Полундра всадил нож в ветвящиеся известковые отложения рифа и, взявшись за него обеими руками, резко подтянул к нему свое тело. Одновременно толкнув воду ластами, он
