закончились.
– Уверенный прием был? – уточнил Полундра.
– Да как мы с тобой сейчас друг друга слышим, даже еще лучше, – старательно пряча в кулаке сигарету и прикуривая ее, ответил Петро. – Недалеко где-то. Рядом совсем.
Полундра и сам уже догадался, что и сигнал бедствия, и слышимая стрелковая канонада, скорее всего, связаны между собой. Мишаня, тоже засмолив сигаретой, тронул его легонько за плечо.
– «SOS»-то наверняка оттуда, – мотнул он головой в сторону, куда так пристально всматривался Сергей. – Надо бы помочь. Просят ведь... Как думаешь?
– Головой, – стандартно откликнулся Полундра. – А ну-ка, братишки, давайте посчитаем наши арсеналы, инвентаризацию проведем. Чует мое сердце, понадобятся они нам скоро! Ой как пригодятся!
– Усек, командир! – встрепенулся Петро и, зажав цигарку в зубах, скрылся в кубрике.
Сергей еще раз глянул в сторону едва слышной стрельбы, которая доносилась с перерывами, в зависимости от ветра, и попросил Мишаню:
– Заводи мотор. Будем двигаться потихоньку. Правь туда.
Петро, бряцая оружием, вынырнул обратно.
– Вот глядите! Это все твое, Серега. Все, что в сумке у тебя нашел, – бодренько отчитался он. – Значит, так. Автоматы Калашникова, исправные, – три штуки, патроны к этим машинкам калибром семь и шестьдесят две сотые миллиметра... Э-э... Ну, в общем, по три рожка на нос наберется. Далее. Пистолет типа револьвер – одна штука. Оружие чисто психологическое, потому как патроны к нему отсутствуют. А еще им кидаться можно при случае. И в заключение: гранаты ручные, системы хрен поймешь какой, по-арабски написано, – две штуки. Сразу прошу их мне выдать, поскольку я в артиллерии срочку тянул и без чего-то бабахающего громко и сильно чувствую себя в бою паскудно.
Полундра взял протянутый ему автомат и магазин.
– Бери гранаты, – серьезно разрешил он Петро. – Только гляди, сам не подорвись!
– Обижаешь, начальник!
– Изолента найдется, электрики? – усмехнулся Сергей. – Надо оружие доработать чуток.
– Да сколько влезет. – Мишаня выудил из кармана широченных штанов моток «липучки». – Голландская, цени!
Ползать по грязи Павлов не собирался, а потому с совершенно спокойной совестью скрепил между собой два автоматных рожка зарядными концами в разные стороны. Чтобы не шарить в темноте в поисках второго. Перевернул – и стреляй себе дальше.
– Ишь чего придумал, рационализатор! – Петро принялся копировать конструкцию.
– Это еще до моего рождения, наверное, изобрели, – пояснил Сергей. – По крайней мере, в Афгане уже так делали.
Мишаня, который был занят рулением, обернулся:
– Чего вы там, в темноте, делаете? Петро, ты, главное, автомат к шее хорошенько примотай, а то с перепугу за борт выронишь!
– А не пойти ли тебе, сударь, к такой-то матери? – беззлобно откликнулся тот. – Ты лучше цигарку выплюнь, а то на милю нас демаскируешь!
Глядя на украинцев, как ни в чем не бывало бранящихся между собой, Сергей немного успокоился. Командирское чутье подсказывало, что парни не сдрейфят, если заварушка начнется. Главное, чтобы по неопытности под шальные пули не подставились. А от прицельного огня никакой опыт не убережет.
Глава 36
Скромный чистенький домик в частном одноэтажном секторе ничем не выделялся среди других. Разве только подъезды к нему были выбраны с великой тщательностью. Въезжающие автомобили полностью скрывались от посторонних глаз за высоким забором, как только за ними закрывались ворота. Это было необходимым условием. А впрочем, жилище ничем не отличалось от сотен таких же, расположившихся рядом. И даже незваный гость, попади он туда, мог прожить в нем не одну неделю и так и не найти подвоха.
Но подвох был. И за его секрет многие спецслужбы мира продали бы душу. Дело в том, что под этой усадьбой очень давно и в страшной тайне был оборудован довольно вместительный подвал. Последняя реконструкция его была завершена лишь совсем недавно, и на нее была угрохана чертова уйма денег. Но дело того стоило. Изначально у задумывавших его людей была одна задача – сделать его непробиваемым снаружи, защищенным от всякого воздействия. Этого они добились. Разумеется, получился не правительственный бункер на тридцатиметровой глубине с десятком бронированных плит и сотнями тонн бетона над головой, способный защитить своих обитателей даже в случае ядерной бомбардировки. Нет, этот подвал имел гораздо меньшую прочность. Ее хватило бы, чтобы выдержать удар авиационной бомбы в обычном снаряжении, как максимум. Но и этого было вполне достаточно, учитывая неизвестность его точного расположения для противников. А вот по части коммуникаций и комфорта это маленькое бомбоубежище еще как могло поспорить с пресловутыми бункерами. И особенно после ремонта. Кстати, те бедолаги, что проводили его, вряд ли могли кому-нибудь проболтаться. Маленькая эпидемия суицидов, несчастных случаев и просто убийств выкосила их всех до единого, к вящему спокойствию хозяев этого местечка. Хоть и жаль было талантливых ребят. Ведь они смогли навести не только внешний лоск (в смысле внутреннего убранства), но и полностью обновили систему подачи и кондиционирования воздуха, установили новую дизель-электрическую установку на случай отключения электроэнергии. Не говоря уже о подведенном водопроводе из отдельной скважины. В общем, не подвал получился, а конфетка – живи и радуйся. Только вот радости на лицах его обитателей почти не встречалось. Не тот профиль. Ведь особнячок вместе с его тайным укрытием принадлежал Организации освобождения Палестины, хоть и находился на территории Сирии. И использовался как штаб-квартира.
В настоящее время ею полноправно и единолично пользовался сам Ахмед Эль-Айли. Уступив одну из своих временных резиденций, самую любимую и надежную, для нужд организации, он переезжал уже во второй раз, с сожалением вспоминая о своей подлодке. В Дамаске, куда он вынужденно направился в связи с делами, ему пришлось жить в частной гостинице прямо напротив полицейского участка! И хоть его телохранители утверждали, что это самое безопасное место, ему очень не нравилась роль блохи на спине у льва из африканской поговорки. К тому же кондиционер там был отвратительный, никак не мог устранить повышенной потливости бонзы. Поэтому, как только все было «разрулено» и «разведено», Ахмед сразу же съехал из этого пошлого отеля, в котором он вместе с охраной занимал целый этаж. Клаустрофобией он не страдал, что выгодно отличало его от некоторых других высокопоставленных деятелей ООП, и поселиться на время в тесный подвал для него не представляло большой сложности. Напротив, сделал он это с большим удовольствием, поскольку знал о его комфортности и безопасности.
Лежа на мягком ковре с длинным ворсом, он потягивал ароматный дым из позолоченного кальяна, просматривая новости по кабельному телевидению. По израильскому каналу недавно вскользь упомянули о найденном в море обезображенном трупе предположительно русского офицера, информацию о котором израильские военные и полиция тщательно скрывают. Настолько тщательно, что ни в одном из последующих выпусков Ахмед не услышал никаких подробностей. До европейских телекомпаний эта новость вообще не докатилась, зато там усиленно муссировались слухи о послевоенном оружии, которое осталось лежать под водой и время от времени напоминает о своем существовании. Так, ничего конкретного. Скорее всего, кто-то что-то и где-то услышал краем уха, а затем в меру своей фантазии состряпал репортаж. Ахмед долго смеялся, когда в подтверждение своих слов французский репортер показал зрителям отснятые на задворках судостроительного завода в Египте кадры: пробитые якобы такими бесхозно болтающимися в воде снарядами катера и суда (на самом деле являющиеся плодами учений египетской береговой артиллерии). А завершил показ талантливым сюжетом об улыбчивом одноногом мальчугане, который год назад напоролся на мину. Порадовало лидера только одно сообщение. В один голос все европейские и даже американские телекомпании уже который день раздували скандал вокруг арестованного русского военного корабля, который был задержан в Порт-Саиде в связи с контрабандой крупной партии наркотиков. Ахмед с удовольствием наблюдал, как поливают грязью российских военных.
В отгороженную от остальных комнатку после стука вошел начальник личной охраны Ахмеда. В руках его
