не знал, и бабушкой, которую они уже смутно могли вспомнить, и главным образом той, кто дарует наибольшее благо, скрашивающее их невеселую жизнь, пищу. Так обильно они питались каждый день - правда, только за обедом. В часы ужина, перед тем как начинали появляться клиенты, они ели совсем мало.
- Девушки, ну я просто горжусь вами! - заявила в очередной раз Глорианна, появляясь у стола, чтобы снова наполнить чашки кофе.
Флосси поднялась со своего места, рыгнула и, не говоря ни слова, вышла за дверь.
- Кто-нибудь видел хоть раз, как она улыбается? - спросила Лорейн у оставшихся.
- Никогда, - откликнулась Джуил.
- Раза два, когда гладила кошку, я боялась, что она вот-вот улыбнется, - засмеялась Адди. - Но этого так и не случилось.
Лорейн наклонилась, взяла кошку на руки, прислонилась к ней щекой.
- Как бы я хотела, чтобы у меня был кот, - сказала она.
- А я бы хотела, чтобы у меня был мужчина. Это произнесла Джуил.
- Сколько тебе их нужно? - спросила Адди. - В шесть часов они валом повалят через двери. Не удержишь.
Это была их обычная шутка, произносившаяся со многими вариациями. Над ней они смеялись уже не меньше сотни раз. Безотказно посмеялись и в сто первый.
Почесывая кошку, Лорейн проговорила задумчиво:
- И все-таки будет такой день... Войдет сюда какой-нибудь рудокоп с оттопыренными карманами и...
- У всех у них оттопыривается, - перебила ее Джуил. - Только не карман.
Все, кроме Лорейн, рассмеялись.
- ...и он скажет мне, - продолжала она, - 'Лорейн, дорогая, давай купим ферму где-нибудь в Миссури и станем там выращивать коров, и детишек, и курочек... И слушать, как печально воркуют голуби, когда мы вечером сидим на крылечке...' И все такое...
Женщины притихли. Стало слышно, как мурлычет кошка.
- Значит, хочешь ферму в Миссури? - спросила потом Джуил. - Что до меня, я бы рванула в большой город. В Денвер, к примеру. А мой муж был бы там банкиром или, может, ювелиром. Мы жили бы в большущем доме с таким входом и с такой крышей, как у волшебных замков на картинках... А сзади дома была бы громадная конюшня, и каждое воскресенье мы выезжали бы на прогулку в экипаже, какой бывает, я слышала, у этих... у богатых фермеров.
- А дети у тебя были бы?
- Ну... один или, может, два.
- А ты, Хезер? Где бы ты хотела жить?
- Я бы жила там, откуда виден океан, и у нас с мужем были бы верховые лошади, и мы скакали бы вдоль берега в час прибоя. А вокруг дома у нас было бы много цветов... А когда я устану и у меня заболит спина, он бы делал мне массаж... просто так, ничего не требуя взамен.
Все задумались при этих словах... Как это так - чтобы мужчина ничего не требовал взамен... И бывают ли вообще такие, кто сможет или захочет вытащить их из этой жизни в другую, где есть свои дома, дети, семьи... Все это были сплошные фантазии, и они знали это, но жили ими изо дня в день...
- А ты, Ив?
Адди подняла голову. В ее взгляде было что-то хрупкое, как в ломком леденце.
- Вы... с вашими мужиками, - сказала она. - Больше ни о чем думать не можете, только зря тратите время. Никто сюда за вами не явится и не уведет отсюда. А если вдруг такое случится, то скоро пожалеете об этом. Ни один мужчина не стоит того, чтобы думать о нем. Вот я вам что скажу...
Сколько бы остальные ни предавались мечтам о будущих мужьях, Адди оставалась непоколебимой в своем мрачном, безысходном взгляде на будущее.
Их разговору помешала Роза, ворвавшаяся на кухню в грязном красном капоте.
- Время отправляться наверх, девочки! Дайте место другим.
Начались обычные препирательства:
- Мы еще не допили кофе... Пускай они подождут... Вы суровая женщина, Роза...
Тем не менее они освободили кухню, забрав с собой кружки с кофе и кошку.
Остаток времени до ужина Адди провела в хозяйственных заботах: погладила нижнее белье, заштопала прохудившиеся места в платьях и корсетах, приготовила новую порцию краски для волос и, наконец, сделала несколько слабых рисунков углем на бумаге, пытаясь изобразить кошку в разных позах.
В пять часов вечера она зажгла масляную лампу, несколько минут решала перед зеркалом, как сегодня причесаться - на восточный или на французский манер - затем нагрела щипцы для завивки волос и устроила себе высокую прическу в стиле 'помпадур', украсив ее плюмажем из перьев. Потом густо напудрила грудь, подкрасила веки и затянула себя в корсет, оставлявший грудь обнаженной почти до сосков. Под корсетом у нее было хлопчатобумажное белье, сверху - черное одеяние, похожее на халат с яркими маками, разбросанными по темному полю. На ногах - алые атласные туфли. Девушки с верхнего этажа, которые носили такие туфли, считались особыми мастерицами своего дела, знающими множество разных штучек.
Кухонные разговоры о мужьях, как всегда, сделали свое: повергли в еще большее уныние. Когда она взглянула в зеркало, то увидела, что рот у нее крепко сжат, глаза тусклы и безжизненны.
Пора было спуститься вниз и подкрепиться еще одним куском шоколадного торта с кофе.
Она стоя закусывала, когда на кухню вошла Лорейн, зачерпнула в ковшик воды, взяла овсяную лепешку.
Потом, как всегда с шумом, появилась Роза, втиснувшаяся в ярко-голубое платье из лоснящейся от долгой носки саржи.
Она с порога обратилась к Ив.
- Тебя спрашивает там какой-то парень. Выйди к нему.
- Черт! Кто такой?
- Никогда его раньше не видела.
- Сейчас доем и выйду.
- Не заставляй клиентов ждать. Слышишь?
Адди с треском поставила тарелку на стол, пошла к выходу. Роза схватила ее за руку.
- И не жалей для него времени, поняла? Не запускай сразу свой счетчик. Судя по одежде, этот тип стоит не меньше доллара в минуту. Советую для начала заглянуть в его кошелек. Проверь как следует.
- Хорошо, мадам, - ответила Адди.
В их деле не было определенного тарифа. Для давно знакомых, тех, кто заходил буквально на несколько минут, которые отщелкивал таймер, существовал особый счет, но если появлялся кто-то новый, девушке вменялось в обязанность хорошенько прощупать, насколько он состоятелен, используя для этого все средства обольщения, на какие она способна. Если у клиента не оказывалось денег, в уплату могли идти золотые часы или что-нибудь еще стоящее. Однажды с Адди - вот смеху было! - один клиент расплатился мешком фасоли.
Но этот, по словам Розы, был определенно с большими деньгами.
Сначала Адди увидела его со спины. Он стоял в полутемном зале и читал вывешенные там 'меню живых блюд', пока она разглядывала его сквозь перила лестницы.
Хотя никто в доме Розы не произносил ее настоящего имени, бывали минуты, особенно после появления в городе Сары, когда Адди забывала, что у нее теперь другое имя - не то, которое было тогда, в родительском доме, где она играла с белым пушистым котом, кормила его возле кресла и была всегда окружена друзьями. Последнее время ей стало опять ближе ее прежнее имя - так не случалось уже давно.
Однако сейчас, когда она направлялась к человеку, стоящему к ней спиной в гостиной, она снова была Ив. Только Ив.
Она ослабила пояс халата.
