И взглядом дал ей понять, что отныне между ними существует заговор – заговор страсти.
– Да, милорд. – Кэрол положила пальцы на его согнутую руку, и он повел ее в зал мимо леди Августы, стоявшей с открытым ртом и словно потерявшей дар речи.
Глава 3
Трижды в этот вечер Николас танцевал с Кэрол. У пожилых наблюдательниц это почти не вызвало разговоров, поскольку они были обручены, но всякий раз, попадая в объятия Николаса во время вальса или переходя от одного кавалера к другому в более сложных танцах, Кэрол чувствовала на себе взгляд леди Августы. Она знала, что придется давать объяснения по поводу поцелуя в библиотеке, но пришла к выводу, что ее ничуть не заботит возможный выговор. Поцелуй, которого не должно было быть, вызвал в ней такую вспышку радости, что ее хватило на несколько часов, и Кэрол улыбалась, смеялась, болтала так, словно ее место на самом деле было в бальном зале Марлоу-Хаус, словно она родилась для того, чтобы танцевать здесь.
Она быстро поняла, что танцы не так сложны, как она опасалась. Однажды, когда она была еще подростком, родители одной из ее подруг устроили в честь дня рождения дочери вечеринку с бальными танцами, и специально приглашенные учителя показывали юным гостям танцевальные па. И Кэрол увидела, что большинство танцев, которые танцевали в зале леди Августы, похожи на те, а фигуры, которых она не знала, она выучила очень быстро.
– Ты выглядишь сегодня такой счастливой, Кэролайн, – заметила Пенелопа во время короткого перерыва между танцами. – Я никогда не видела тебя такой оживленной.
Кэрол показалось, что мягкие голубые глаза девушки смотрят излишне проницательно, и это может нарушить ее покой. Она попыталась направить любопытство Пенелопы по ложному пути.
– Николас говорил мне то же самое, – ответила она, беря Пенелопу под руку. Я объяснила, что это от волнения. Надеюсь, тебе тоже хорошо? Лорд Симмонс уже приехал?
– О да, и Николас прав: лорд Симмонс приехал именно для того, чтобы протанцевать со мной вальс. Он даже спросил у тети Августы разрешения сопроводить меня к ужину.
Глянув через плечо Кэрол, Пенелопа вдруг порозовела. Заинтересованная, Кэрол обернулась и увидела, что к ним идет Николас вместе с человеком годом или двумя старше Пенелопы. Она собралась было выяснить, кто это новое лицо, но по поведению девушки поняла, что это лорд Симмонс. Кэрол внимательно посмотрела на молодого человека. Она не нашла в нем ничего общего ни с кем из известных ей родственников, кроме фамилии. Лорд Симмонс был высок, светловолос, хорош собой. Молодые люди были явно в дружеских отношениях, и Кэрол задалась вопросом, рассказал ли Монфорт Симмонсу о приданом, которое он дает за Пенелопой, и не поэтому ли лорд Симмонс так внимателен к девушке.
Когда начался вальс и она вновь оказалась в объятиях Монфорта, Кэрол спросила его об этом. Она спрашивала настойчиво, и, к его чести, он не стал отшучиваться и не рассердился.
– Я уверен, что Симмонс интересуется Пенелопой. Однако я знаю его достаточно хорошо и уверен, что он никогда не станет навлекать на себя неудовольствия своего властного отца, сватаясь к девушке с маленьким приданым. То, что я дам за Пенелопой, просто позволит Симмонсу следовать влечению своего сердца. При этом осуществится главное желание Пенелопы. Вы не можете возражать против этих условий, потому что мы с вами давно договорились обо всем.
– Я просто хочу, чтобы она была счастлива, – сказала Кэрол, – и не пару месяцев или лет, а до конца своих дней. Она такая милая, славная девочка. Я уверена, что она ни разу в жизни не подумала ни о ком дурно.
– Я согласен с вами. – Монфорт улыбнулся и добавил с очаровательной насмешливостью:
– Но о вас, дорогая, я, увы, не могу сказать того же. Я просто уверен, что по некоторым поводам вы думали обо мне очень дурно.
– Не буду отрицать, милорд. Он принял это признание с понимающей усмешкой:
– Кэролайн, если вы и впредь будете такой, как сегодня вечером, я постараюсь никогда не подавать вам повода думать обо мне плохо.
– Это обещание, милорд? – Кэрол хотела произнести это шутливо, но против ее воли голос прозвучал несколько резко.
– Самое что ни на есть торжественное обещание, – последовал немедленный ответ. – Новые черты вашего характера кажутся мне необычайно привлекательными.
Его глаза, устремленные на нее, были дымчато-зелеными. Кэрол почувствовала, что он с трудом сдерживает страсть. Она была уверена, что он жаждет поцеловать ее. А потом прикоснется губами к ее груди… Она вздрогнула, вспомнив его поцелуи, и увидела по его лицу, что он все понял.
– Если вы будете такой, как сегодня, вы плените меня навечно, и я совершенно забуду обо всех других женщинах.
– Вечность – большой срок, – прошептала она. – Тем не менее…
В этот миг танец кончился. Пенелопа и лорд Симмонс оказались рядом с ними, и им пришлось прервать свой слишком интимный разговор. Но Кэрол была убеждена, что Монфорт возобновит его при первой же возможности.
Все в его поведении убеждало, что разговоры об обожании не были набором пустых комплиментов, – и то, как он смотрел на нее, как шел рядом, когда они вчетвером направились в столовую, и как искусно пресекал все попытки других мужчин выразить ей свое внимание.
И с вызовом, который был совершенно не в характере Кэрол Симмонс и, судя по тому, что она узнала о Кэролайн Хайд, вне понимания этой леди, Кэрол решила наслаждаться вниманием мужчины, пока она пребывает в Лондоне XIX века.
Столовая была огромным помещением, которое выглядело бы официально, если бы в этот вечер его не украшали свечи и зелень, а также белые и красные цветы в честь праздника. Все это придавало комнате более интимный вид. Вместо одного длинного стола в комнате были расставлены маленькие столики на четыре либо на шесть персон.
Кэрол, Монфорт, Пенелопа и лорд Симмонс заняли столик на четверых. Джентльмены принесли дамам
