Серена подняла на нее глаза.
– Что?
– Парик.
– Ясно. – Она обернула куртку вокруг сумки, будто пеленая ребенка. – Может, судмедэксперты расскажут нам что-нибудь о нашем таинственном незнакомце. Надо отдать это твоему другу-федералу.
– Дэн – о боже! – Натали проковыляла обратно, чтобы полностью одеться.
Как только она собралась, Серена помогла ей сначала спуститься по лестнице, а потом – обойти бетонные ступени, за которыми на подножку опирался большой черный «харлей».
Натали посмотрела на мотоцикл с таким видом, будто это был носорог.
– Ты затащила его внутрь?
– Здесь трущобы. Я не могла оставить его снаружи. – Серена повесила шокер на ремень и положила завернутую спортивную сумку в одно из задних отделений мотоцикла. – Нам повезло, что человек в маске не заметил его, когда убегал. Ты готова проехаться сзади?
– Думаю...
– Отлично. Не подержишь ли для меня дверь?
Кивнув, Натали открыла дверь, пока Серена выкатывала «харлей» на тротуар. Оседлав мотоцикл, она вручила спасенной свой шлем.
– Лучше надень его.
Натали надела шлем и забралась на кожаное сиденье позади Серены, обняв руками твердую как сталь талию своей спасительницы.
Негритянка ногой убрала подножку.
– Держись.
– Серена?
– Да?
– Спасибо.
– Рано еще меня благодарить. Моя работа только началась. – Она нажала на стартер, повернула дроссель, и обе с ревом понеслись по Терк-стрит.
Ведя «аккорд» Сида Престона по бульвару Геари, Дэн боялся моргнуть, косясь на каждый синий «бьюик» и черный мотоцикл, мимо которого проезжал. Его бдительность мотивировалась не только серьезным отношением к своим обязанностям. Поскольку он не сводил глаз с улицы, то не мог смотреть на уличные часы и не задумывался, сколько времени пролетело с тех пор, когда он в последний раз видел Натали.
Запросив АРВ[21], он ездил по городским авеню по расширяющейся спирали, начав поиски в точке, где машина и мотоцикл исчезли из виду. Каждые пару минут мимо него проезжала одна из патрульных машин департамента полиции Сан-Франциско, вовлеченная в поиски, и он молился, чтобы одна из них вдруг включила мигалку, звуком сирены провозглашая, что Натали, живая и здоровая, ехала к нему. Но каждая машина проползала мимо тихая и темная, и сердце Дэна разрывалось от умирающей надежды.
Когда зачирикал его мобильный, он сначала не хотел отвечать.
Престон уже звонил три раза, чтобы потребовать назад свою машину. Однако телефон не прекращал звонить, и Дэн с раздражением взял его с соседнего сиденья.
– Да?
– Дэн?
Перед ним вспыхнули красные фары, но он чуть было не забыл нажать на тормоз.
– Натали? Ты в порядке?
– Да, да, все хорошо...
– Боже мой! Я поднял на ноги половину городских копов в поисках тебя. Ты где?
– У автомата в «Макдоналдсе».
– Скажи, где именно – полиция будет там через две минуты.
– Не надо. Я их уже вызвала. Слушай, ты можешь встретить меня в приемном покое больницы Святого Франциска?
– Приемный покой? – Беспокойство холодной водой разбавило его радость. – Господи, ты ранена, да?
– Нет, все нормально – это не страшно, правда. Ты можешь приехать?
– Уже еду. Слушай, Натали, я...
Машина позади него загудела, заставляя двигаться вперед.
– ...я встречу тебя там. – Дэн повесил трубку и нажал на газ.
Как и во многих муниципальных больницах, приемный покой больницы Святого Франциска являл собой хаос неотложных дел. Работающие сверхурочно врачи и медсестры сновали между вращающимися дверьми в операционную, уделяя внимание наиболее серьезным случаям, пока пациенты, которые могли ждать, сидели на мягких скамейках во внешней приемной. Дэн рад был увидеть Натали среди них, когда
