блюдо на столе римлянина. Принц Уэльский позеленел бы от зависти, доведись ему здесь отужинать.
— Ты простила меня за то, что я вчера уснул?
— Это явно моя вина, я тебе наскучила.
— Да нет, я неплохо развлекался. У тебя богатое воображение.
— Я это не придумала, Маркус. Так случилось.
— Я хочу, чтобы ты продолжила эту историю. Я хочу, чтобы ты рассказала мне все — после.
Диане стало трудно дышать.
— После?
— Да, после. Не только сегодня, но и каждую ночь я буду с удовольствием слушать твои истории.
— После чего? — прошептала она хрипло, потому что в горле пересохло.
— После того, как мы удовлетворим наши тела. После того, как мы насытимся и утолим жажду, и после того, как насладимся любовью. Тогда мы поговорим.
Диана опустила ресницы. Если Нола не оставит их одних, она умрет от нетерпения. Какое блаженство лежать вот так, полуобнаженной, перед этим сильным римлянином! Это набедренное платье не прикрывает, а наоборот, подчеркивает ее лобок, украшенный перламутровой брошью. Наконец Нола унесла последние блюда, внесла поднос с десертом и фруктами и удалилась.
Черные глаза Маркуса блестели. Он протянул руку и сказал:
— Иди сюда и посмотри, нет ли здесь для тебя чего-нибудь соблазнительного. — Сексуальное напряжение в комнате достигло такого предела, что можно было ощутить его вкус и почувствовать запах.
Диана соскользнула с кушетки и медленно и плавно пошла к нему. Подойдя почти вплотную, она метнула в него лукавый взгляд и сказала, поддразнивая:
— Меня здесь многое соблазняет. Выбери свой десерт, и я подам его тебе.
— Я выбираю тебя, — хрипло сказал, он.
Подобно одалиске, вышколенной в гареме султана для его утех, Диана села на диван Маркуса, приподняла ноги и одним гибким и изящным движением легла возле него. Он лежал, опершись на локоть и согнув колени. Диана перегнулась через его колени так, чтобы он мог достать до ее груди, которую он непрерывно ласкал глазами во время ужина. Но его страстное желание коснуться поцелуем ее рта было столь велико, что он прижал ее к себе и жадно припал к ее губам.
Начав целоваться, истосковавшись друг по другу, они уже не могли остановиться. Ее губы раскрылись под, его напором, и она ощутила прикосновение его языка. Все ее чувства сосредоточились на этом ощущении. Маркус так неистово ласкал ее своим языком, что она почти потеряла рассудок. Он довел ее до экстаза, и она судорожно дышала, кусалась и вонзала ногти: в его плечи.
Поцелуи становились все нежнее, не такими настойчивыми, зато более чувственными. Он языком обводил контуры ее губ, чуть сжимал их зубами и слегка покусывал, пока они не вспухли от бесконечных поцелуев. И все же они не могли оторваться друг от друга. Он целовал ее то сильно и медленно, то легко и быстро, целовал так, что все внутри у нее таяло.
Чуть отодвинув ее от себя, Маркус склонил голову к ее груди и слегка коснулся розового, затвердевшего от желания соска. Она выгнула спину и задрожала в его руках, когда он начал сначала нежно, а потом все неистовее целовать ее соски.
Диана изнемогала от желания. Губами и языком она провела по его мощной шее. Казалось, что она никогда не насытится. Просунув руки в широкие проймы его туники, она начала ласкать его мускулистую грудь.
Но и это удовлетворило ее лишь ненадолго.
— Сними, — прошептала она.
Он тут же сбросил тунику, и она погрузила пальцы в густые завитки на его груди и припала губами к его твердым соскам. Но и этого было мало. Она не могла остановиться. Ей хотелось обвить ногами его великолепное тело. Она жаждала снова почувствовать его пальцы, ласкающие, проникающие в нее. Теперь-то она понимала, что имел в виду Маркус, говоря, что его сжигает желание!
Но Маркус решил немного поиграть с ней. Он окунул палец в вино и обвел ее соски, затем наклонился и старательно слизал языком алые капли. Потом отпил глоток и припал к ее губам, чтобы подарить ей поцелуи, напитанные вином.
— Пожалуйста, Маркус, пожалуйста! — В ее шепоте было столько страсти, что он понял — она готова покориться ему добровольно.
— Пошли, — сказал он, поднимаясь с дивана и беря ее за руку.
Когда ее ноги коснулись пола, она еле устояла. Вцепившись в его руку, она двинулась за ним как сомнамбула. На нем не было ничего, кроме золотого медальона, и он казался ей столь прекрасным, что любая одежда представлялась сейчас оскорбительной ее восхищенному взору.
Набедренное платье показалось Диане неуместным. И, когда они подошли к ступенькам, Маркус, словно прочитав эти мысли, приподнял ее и расстегнул перламутровую брошь.
— Обними меня. — Ее руки обвились вокруг его мощной шеи, а ноги обхватили торс. Алое набедренное платье упало на пол.
Маркус медленно поднялся по ступенькам. Она ощущала, как давит ей в пах его твердый пенис, и она терлась об него, пока не почувствовала влагу между ног. Она жадно целовала его, ее язык скользнул между его губами. Диана уже предъявляла свои собственные требования!
Сильными руками Маркус поднял ее за талию и поставил на высокую кровать. Его рот оказался на уровне ее коленей, и он покрыл их поцелуями и потерся щекой о бархатистую кожу.
— Маркус, я хочу тебя коснуться, — хрипло прошептала она, глядя на него сверху вниз. — Я — Диана, я должна держать в руке твою стрелу. Я хочу чувствовать ее в себе!
— Я хочу насладиться тобой. Побудь еще немного девственницей.
— Нет! — воскликнула она, страстно желая подарить ему свою невинность.
— Встань на колени.
Сначала ей показалось, что он хочет, чтобы она выказала ему свою покорность. Его руки скользнули по ее бедрам и заставили встать на колени, ее лобок оказался у его рта. Он тихонько подул на золотистые завитки и начал ее целовать. Его руки ухватили ее за ягодицы и слегка приподняли, чтобы ему было удобнее творить с ней чудеса.
Сначала Диана испытала шок. То, что он делает, порочно, недопустимо даже между любовниками! Но, почувствовав его губы и язык, ласкающие самые сокровенные ее места, она забыла обо всем на свете и отдалась во власть его великолепного рта.
Скоро она почувствовала, как его язык проникает в нее, и это ощущение было таким потрясающим, что заставило ее стонать и кричать так громко, что, наверное, это слышали все обитатели виллы. Достигнув экстаза, она откинулась на меха в полном изнеможении, свесив ноги с кровати.
Но страсть Маркуса еще не была удовлетворена.
Никогда раньше он так неистово не жаждал женщину и все же нашел в себе силы не портить ей этот вечер. Его фаллос уже не напоминал стрелу, скорее то был клинок, жаждущий крови, но он взял себя в руки и слегка приподнялся над ней. Она ощутила движения его члена между своими грудями. Когда он достиг оргазма, ее крики в сравнении с его казались тихим шепотом…
Маркус принес ароматную воду и с нежностью вымыл ей грудь, потом накрыл покрывалом. Лег сам и притянул ее к себе.
— Я не хочу спать, я хочу прижимать тебя к себе всю ночь, чтобы мы могли касаться друг друга и разговаривать.
Она удовлетворенно вздохнула:
— Значит, это и есть после?
Он зарылся лицом в душистую копну ее волос.
— М-м-м-м, ты совсем не такая, как другие женщины. Такая тонкая, изящная. — На какое-то мгновение он готов был поверить, что она — богиня. — Откуда ты в самом деле взялась, Диана?
— Я пришла из будущего, Маркус.
— И что ты делала в этом Лондиниуме будущего?
— Я жила с тетей и дядей после смерти моего отца. Он оставил мне дом и прекрасную библиотеку.Я
