— Понял.
Фейлан провел первый час, следя за экранами внешнего обзора, с тревогой ожидая признаков погони. Он не знал, ограничились ли джирриш небольшим плацдармом или теперь уже захватили четверть полушария. Но где бы они ни были, в конце концов да появятся. Так что чем ближе Фейлан с Максом сумеют подобраться к крепости миротворцев, тем выше вероятность того, что свои окажут грузовику воздушную или наземную поддержку.
Конечно, если джирриш еще не разгромили их.
В течение следующего часа также ни единый вражеский корабль не показался, но Фейлан все это время занимался тем, что пытался провести грузовик мимо длиннейшего фронта грозовых облаков. Грозовые центры были разбросаны на пути, точно мины-ловушки в зоне военных действий. Грузовик мог проходить через них напрямик, но расходуя много топлива, так что Фейлан позволил Максу огибать грозовые центры. К счастью, компьютер был способен справиться с этой задачей, поэтому по дороге они отделались лишь слабыми встрясками.
После этого полет стал почти обычной рутиной. Стало понятно, что джирриш не особенно тут продвинулись — хотя, честно говоря, Фейлан не нашел в файлах по Доркасу ничего такого, что могло бы привлечь захватчиков. Если они до сих пор сидят в тех районах, которые расчистили колонисты Содружества, и если сторожевой корабль на самом деле не заметил грузовика, то Фейлан, по крайней мере, сумеет подойти к миротворцам на расстояние контакта прежде, чем его засекут.
Оставалось около часа и тысячи с небольшим километров до цели, когда появились первые признаки опасности.
Началось со слабого шипения, словно вдалеке жарили мясо на гриле, и грузовик стал заваливаться на правую сторону.
— Макс? — Фейлан, нахмурившись, поглядел на приборную доску. Вся цепочка огоньков под надписью «Крылья» начала неуверенно помаргивать, меняясь в оттенках от зеленого до желтого.
— Крылья теряют зарядную емкость, — проговорил Макс. — Я попытаюсь размагнитить их и активировать снова, по одному.
Грузовик снова завалился, на сей раз на левый борт, причем заметно глубже.
— И сколько времени займет эта процедура?
— В ремонтном цеху на это обычно уходит три часа, — ответил Макс. — Для экстренных случаев, конечно, есть специальные способы. Должен добавить, что ни один из них не рекомендуется применять, но в нынешних обстоятельствах у нас вряд ли есть выбор.
— Это так, — неохотно согласился Фейлан, глянув на экран, который показывал их местоположение. Они все еще находились вне радиуса видимости и не могли подать сигнал Холлоуэю ни по радио, ни по лазерной связи. А если учесть, где и как они вышли из подпространства, очень похоже, что миротворцы понятия не имеют об их присутствии. — Нам надо дать какой-нибудь знак Холлоуэю прежде, чем мы упадем. Как далеко могут уйти в атмосфере наши «Сорокопуты»?
— В тактико-технических характеристиках данных об этом нет, — ответил Макс. — Но я думаю, на этой высоте, выпущенные под оптимальным углом, они пройдут шестьсот восемьдесят километров.
Фейлан поморщился. Слишком мало, чтобы их заметили с гор, с расстояния в тысячу километров.
— А сколько пролетим мы, прежде чем крылья окончательно выйдут из строя?
— Неизвестно, — ответил Макс. — С вероятностью в пятьдесят процентов мы протянем еще пару сотен километров. Но прежде мы потеряем высоту.
А низкая высота также сократит дальность полета ракеты.
— Подготовь две ракеты, — приказал Фейлан. — Первую выпустить под оптимальным углом, когда уже не сможешь удерживать высоту. Вторую — руководствуясь своими расчетами, так чтобы прошла как можно дальше. Обе должны сдетонировать над землей — это будет сигнал.
— Понял.
Скрип и тряска все усиливались, и полет стал похож на езду на «американских горках». Фейлан разрывался между экранами и приборной доской, одновременно придумывая разные планы дальнейших действий. Все будет зависеть от того, куда они долетят и заметят ли миротворцы ракеты — сигнал бедствия.
Когда оставалось восемьсот пятьдесят километров до цели, в нарастающую какофонию вклинился новый звук — шипение запускаемой ракеты.
— Первый «Сорокопут», — сказал Макс. — Я хочу снизить высоту. Это поможет реактивировать крылья.
— Давай, — сказал Фейлан. — Постарайся ни во что не врезаться.
Грузовик нырнул, направляясь к земле.
— Отсюда не видно, чтобы это очень помогло, — заметил Фейлан, глядя на приборную доску.
— И отсюда тоже, — ответил Макс. — Боюсь, больше я ничего сделать не в силах, коммандер. Могу повозиться с крыльями еще, но, когда они выйдут из строя, это будет уже окончательно.
— Понял, — сказал Фейлан. — Выпускай вторую ракету и ищи место для посадки.
— Я нашел площадку прямо впереди по курсу, — доложил Макс после того, как прошипела вторая ракета. На одном из экранов появилось горящее кольцо. Дальномер показывал сорок километров. — Похоже на проплешину на вершине холма, — продолжал компьютер. — Очень хорошая видимость, чтобы ждать спасательную группу, или прямой путь на северо-восток, если вы захотите идти пешком.
— Пешком, когда нет придорожных ресторанов?
— Извините?
— Не бери в голову, — вздохнул Фейлан. — Лучше подумай о том, как бы нам сесть и не разбиться. А с
