чтобы как-то прервать этот хвалебный поток. Они обнялись, и Наташа уловила, как что-то мучительное застыло в лице Бородина. Словно речь шла вовсе не о нем, а он присвоил себе чужое имя и чужие заслуги.
— Как же твои домашние… без тебя в Новый год? — спросила Наташа, едва он вернулся на место.
— У нас гости, — тихо отозвался он, видимо, опасаясь разбудить Рожнова. — Я пошел проверить, как дела в санатории, а тут Андрей. Но жена в курсе, — добавил он. — Она принимает живое участие в реабилитации Андрея. Ему столько же, сколько нашему старшему, Максу.
Наташа кивнула.
Вот как… Забота о раненом их объединила… Не успела она додумать о Жениной жене, как зашевелился Рожнов, поднял голову, обвел всех присутствующих мутным взором и спросил:
— Эт зачем эта? Где эта?
— Это Новый год, пап, — объявила Лерка. — И ты в гостях, в Вишневом. Ау, папочка! С Новым годом!
Бородин и Наташа сидели рядом в одинаковом напряжении и молчали. Рожнов сел, потряс головой и вновь обвел всех глазами. Взгляд его уперся в Бородина.
— А ты кто? — задал он законный вопрос.
— Это гости, пап. — Лерка вскочила и встала перед отцом, уперев руки в бока. — Теть Юлины гости. Еще вопросы есть?
— Да ну вас!
Рожнов поднялся, взмахивая руками, попытался принять устойчивое положение и нетвердым шагом двинулся к выходу. По дороге он что-то буркнул себе под нос.
“В сенях что-нибудь уронит”, — подумала Наташа и секунду спустя услышала подтверждение своих мыслей — загремело опрокинутое Рожновым ведро, потом упало что-то еще.
Лерка вздохнула, выразительно взглянула на мать и отправилась вслед за отцом.
— Андрей, нам пора, — сказал Бородин. Наташа заметила, как изменился взгляд Андрея — стал почти умоляющим — и тут же с Бородина переместился на Юлю. Юля раскраснелась то ли от вина, то ли от откровенных взглядов Андрея. Когда до нее дошло, что сейчас все кончится, Андрей и Бородин должны отправиться обратно, лицо ее отразило все чувства, что родились в душе.
— Юля, к сожалению, нам необходимо ехать, — оправдывался Бородин. — Мы приехали только поздравить вас…
Андрей обнял Юлю, уже никого не стесняясь. Санька давно спал на своем топчане, Оленьку сморило в кресле.
Рожнов вошел с улицы, сел за стол, налил себе водки.
Наташа поймала виноватый взгляд Бородина и вышла за ним в сени.
— Замерзнешь, Наташ, не ходи.
Движения Бородина были суетливы, нервны. Наташа с трудом подавляла в себе желание прижать к себе этого большого несчастного человека, — пожалеть, приласкать. Они сдержанно попрощались. Бородин сказал несколько общих фраз и закрыл за собой дверь. Возвращаясь, Наташа наткнулась на обнявшихся Юлю и Андрея.
— Я люблю тебя. — Наташа краем уха услышала эти слова, и они сладкой болью отозвались у нее в душе.
Сколько раз Бородин повторял ей это, а сегодня не сказал! Она резко открыла дверь из сеней в дом и чуть не столкнула собственную дочь. Лерка, бледная в полумраке прихожей, стояла, прижавшись к стене, и испуганно смотрела на мать.
— Что случилось? — напугалась Наташа и метнула взгляд на Рожнова.
Тот мирно смотрел телевизор. Лерка молчала, прикусив нижнюю губу.
— Ты подслушиваешь?
Догадка, обескуражила Наташу. Лерка подслушивает объяснение Андрея и Юли! Да что с ней творится?
— У меня голова кружится, — сказала Лерка. — Мне на воздух нужно…
— Ну так оденься и выйди. Здесь душно.
Лерка послушно оделась и мышкой выскользнула в сени.
Наташа подошла к окну. На улице пошел снег. Бородин возился у машины. Андрей стоял под самым фонарем, прижимая к себе Юлю. Снег летел, словно кто-то нарочно тряс над влюбленными белые хлопья, совершая обряд.
“Как поедут в такую погоду?” — с тревогой подумалось Наташе.
Наконец служебная “Волга” Бородина мигнула габаритными огнями и исчезла в белой пелене.
Наташа собрала посуду и ушла на кухню. Вернулись Лерка и Юля. Говорить или смотреть телевизор уже никто не мог. Молча разобрали постели и улеглись.
В первый день Нового года Рожнов поднялся раньше остальных. Опохмелившись, он взял снеговую лопату и отправился во двор чистить дорожки. Наташа смотрела в окно и гадала, как Женя довел машину по такой погоде. Рожнов ладно и ритмично кидал снег, поднимая его на лопате большими ровными кусками.
“Жил бы себе в деревне у матери, — как всегда, подумала Наташа. — Ему так близко все это, деревенское. Хоть какая-то польза от него была бы…”
Не успел Рожнов управиться с последними метрами снега, оставшимися до основной дороги, к дому подкатила темно-вишневая иномарка. Теперь Наташу удержало у окна любопытство. Из иномарки неторопливо выбрались двое мужчин. Оба в черных пальто и белых шарфах.
— Юль! — позвала Наташа. — Кажется, к тебе гости. Крутые.
Юля, с полотенцем в руках, подошла к подруге и из-за ее плеча стала наблюдать за происходящим.
Мужчины подошли к Рожнову, что-то спросили у него, тот что-то ответил, продолжая расчищать снег. Ожидая, когда он закончит, мужчины топтались рядом с машиной.
— Это не Солодовников? — предположила Наташа. — Ну, тот самый, что приставал к тебе?
— Нет… — Юля с возрастающей тревогой вглядывалась в фигуры за окном. — Этих я не знаю. По крайней мере мне так кажется.
Наконец Рожнов покончил со снегом и повел гостей в дом. Мужчины показались Наташе совсем молодыми и нарочито серьезными. Они старались не ударить лицом в грязь.
— С Новым годом, — поздравил тот, что был повыше ростом и в очках. — Нам нужно видеть Юлию Скачкову.
— Я Юлия Скачкова.
Юля сняла фартук и сунула его в руки Наташе.
— Дети, отправляйтесь-ка снеговика лепить, — скомандовала Наташа и сделала Лерке знак глазами, чтобы увела детей.
Люди, видать, серьезные прибыли. Тот, что поменьше ростом, темненький, достал из кармана визитную карточку.
“Коммерческий банк “Стиль”. Попов Игорь Викторович”, — прочитала Юля и уставилась на непрошеных гостей.
— У вас, наверное, благотворительная акция, — догадалась она. — Вы к Андрею? Так его нет сейчас…
— Мы к вам, Юлия Сергеевна, — мягко поправил темненький. Тот, что в очках, согласно кивнул.
— Что ж мы стоим? — всплеснула руками Наташа. — Проходите, присаживайтесь. Я сейчас чай поставлю.
— Не стоит беспокоиться, — остановил ее высокий. — У нас деловой разговор, так что не суетитесь.
Гости сели на стулья, а Юля с Наташей рядышком, на диване.
— Юлия Сергеевна, — после небольшой паузы начал темненький. — Ваш покойный муж, Никита Аркадьевич Скачков, держал в нашем банке акции, оформленные на ваше имя. А сам имел на них доверенность.
Наташа с Юлей переглянулись и снова уставились на гостей.
