— Тебя как зовут?
— Настя. А тебя?
— Александра. Саша. Спасибо тебе.
Настя только рукой махнула. Они двинулись в направлении приоткрытой двери.
Заглянули. Внутри находился зрительный зал. И сцена. В зале в первых рядах сидели люди. Настя пригляделась — молодежь. Ровесники. На сцене парень читал стихи.
Девчонки пробрались меж рядов и сели на бархатные кресла.
— Ты местная? — прошептала Саша, придвинув свое лицо к Настиному.
Та покачала головой.
— Поступать приехала. А ты?
— Я тоже только сегодня приехала. И вот — сразу влипла. И тебя втянула. Извини. Если бы не ты, я не знаю, что со мной было бы.
— Они у тебя все деньги выцыганили?
— Почти. В сумке немного осталось.
Саша полезла в сумку, посмотреть, целы ли деньги.
Парень закончил читать. К сцене подошла видная дама, красиво одетая, и стала вполголоса делать замечания. Парень ее внимательно слушал и кивал. Потом дама зачитала несколько строк из того же стихотворения. Теперь они звучали иначе.
— Как ты думаешь, куда это нас занесло?
— Прослушивание какое-то. Кастинг.
Вдруг дама обернулась и пристально взглянула на девочек. У нее оказались очень выразительные глаза. Настя толкнула Сашу в бок.
— Эй! Кумушки на галерке! Мало того что опоздали, так теперь позволяете себе пустую болтовню! Ну- ка, идите сюда!
— Это нам? — опешила Настя.
— Ну а кому же?
Настя и Саша дружно поднялись и безропотно стали пробираться к сцене.
— Пожалуйте на сцену.
Дама взглянула на Сашу и повела бровью.
— Я? — Саша распахнула глаза и начала мучительно краснеть.
Все уставились на них и стали перешептываться. Настя увидела, что вдобавок к живописно расцарапанной физиономии ее подруга умудрилась порвать футболку. Это никуда не годится.
— А можно я? — выступила она вперед.
Дама улыбнулась:
— Конечно.
Аудитория развеселилась. Дело в том, что Настя не могла видеть себя со стороны, а видок ее не уступал Сашиному. Впрочем, ухмылки аудитории ее не смутили.
— Называйте автора и начинайте, — подбодрила ее дама. Насте она понравилась. В даме присутствовало что-то аристократическое, и в то же время она выглядела доброжелательной.
Настя помнила все стихи по школьной программе. Мама-филолог строго за этим следила. Впрочем, Настя и сама любила читать стихи.
— «Мцыри», — объявила она. — Лермонтов.
Дама кивнула.
Настя начала. Ее всегда волновала история юного послушника. Его протест, его побег. Его встреча с барсом. Она ясно представляла природу, видела камешки сквозь прозрачную ледяную воду горной речки. Ритм лермонтовской строки увлекал ее, заражал своей напряженностью. Вместе с Мцыри она вновь переживала нерв недавней погони. Когда она закончила, в зале уже никто не перешептывался, дама смотрела на Настю с теплом. Настя спустилась со сцены.
— Все хорошо. Ты чувствуешь автора. Но почему мужской отрывок?
Настя пожала плечами. Она нашла глазами Сашу. Та показывала ей большой палец.
— Поменяй. Возьми или Джульетту, или Катерину. Договорились?
Настя снова пожала плечами и с видом победительницы вернулась на место.
— У меня мурашки по спине, как ты читала! — с восхищением зашептала Саша.
— Да ну, ерунда. Я люблю выступать.
Целый час девчонки просидели в театре. Им пришлось прослушать массу отрывков из прозы, стихов, басен и песен. Время шло.
Преследователю наверняка надоело шататься в поисках беглянок. Скорее всего он вернулся на вокзал.
Когда консультация закончилась, народ двинулся в сторону фойе. Дама поманила Настю к себе. Девочки остановились.
— Вас нет в списках. Документы не успели подать?
— Я только сегодня приехала.
— Что ж, время еще есть, прием до пятнадцатого.
И протянула Насте листок с отпечатанным текстом. Листок оказался условиями приема. Настя сунула его в карман.
— Ты сейчас куда?
Девочки стояли под козырьком театрального подъезда. На улице лил дождь. Асфальт очень быстро заполонили лужи. Одна, мысль ступить в эту мокрую карусель вызывала дрожь. Брр!..
— Не знаю, — отозвалась Саша.
— То есть как это так? — вытаращилась на нее Настя. — Ты приехала в незнакомый город и не знаешь — куда? Ну ты даешь!
— Ну, мне нужно найти одного человека.
— А адрес есть?
— Есть несколько адресов. Только они старые. Не знаю, живет ли там кто сейчас.
Если бы Настя умела свистеть, она присвистнула бы. Быть такой шляпой! Да эта девчонка с видом обиженного воробья просто пропадет одна. Настя не может ее бросить.
— Ну вот что, у меня тут полно адресов. — Она похлопала себя по карману курточки. — У моих предков тут масса знакомых. Одна тетечка работает комендантом общежития. Туда мы и отправимся прежде всего. Догоняешь? Скажем, что мы вместе поступать приехали.
Саша с восхищением смотрела на свою новую подругу. Они взялись за руки и нырнули в дождь.
Глава 3
Настя впрыгнула в автобус, потому что ей понравился цвет. Автобус был оранжевый, и по бокам красовались две салатовые полосы с рекламой. Усевшись у окна, она сначала глазела по сторонам и рассматривала витрины, мимо которых проезжал автобус. Она загадала, что сегодня целый день будет слушать свое внутреннее 'я'. И не станет заглядывать в записи, приготовленные отцом. Итак, ее внутреннее 'я' выбрало прикольный оранжевый автобус. То, что она не успела рассмотреть номер маршрута, ее ничуть не смутило. Проехав пять остановок и не наблюдая и не найдя ожидаемых ориентиров, она забеспокоилась: где выходить? Повертела головой и остановила свой взгляд на молодом человеке. Парень показался ей до того милым и симпатичным, что внутреннее 'я' с готовностью откликнулось на призыв. «Прыгай за ним!» — скомандовало 'я', Настя вскочила и стала пробиваться к выходу следом за парнем. Парень выглядел просто супер. Его темные волосы сверху были выкрашены в красный цвет. Поверх алой майки сверкала металлическими клепками черная кожаная жилетка. Настя шла позади парня и наблюдала его бледную щеку и голые локти. И кожаные браслеты на запястьях. Так она дошагала до перекрестка, где парень совершенно неожиданно перебежал на красный свет и прыгнул в маршрутку.
Настя открыла рот и поперхнулась разочарованием. Приключение, начавшееся так неожиданно, иссякло, как проколотый воздушный шарик. Пришлось вернуться на остановку, дождаться оранжевого автобуса и ехать в исходную точку. Там она достала ненавистный блокнот-указатель и изучила номера требуемых автобусов. Примерно через час она стояла перед новой шестнадцатиэтажкой и пялилась в отцовы записи. Внутренний голос обиженно молчал. К нему больше не прислушивались — подвел. Почерк
