модельер.
— Что же здесь замечательного? — не поняла она.
— Вы не понимаете? Мы, люди искусства, не любим, когда о театре начинает рассуждать околотеатральная публика: учителя литературы, библиотекари, журналисты… Мы творим для массы, для народа…
— Кажется, я понимаю вас. Вот ваш «Примитивный брак» — он о жизни. Там все так, как и бывает. Вот ваш герой, например…
Музыка кончилась, и слова актера, которые он произнес в порыве творческой благодарности, прозвучали слишком громко в короткой тишине паузы:
— Вы удивительная женщина, Катя!
И все оглянулись на них. И Вика с Шатровым. Следующая мелодия зазвучала, актер все держал Катю за руку, вероятно, не собираясь отпускать. Шатров широкими шагами пересек комнату и склонился перед Катей.
— Эдик, придется на время отнять у тебя эту удивительную женщину. Я начинаю скучать.
Эдик глубоко, по-театральному вздохнул, склонился к руке, которую держал, и поцеловал ее. Актеры часто путают сцену и жизнь.
Шатров обнял Катю, и некоторое время они танцевали молча.
— Ты забываешь о своем обещании, — сказал Шатров не то шутя, не то серьезно.
— По-моему, с Викой мне не совладать, — притворно вздохнула Катя. — Она настроена решительно.
— Я тоже, — парировал Шатров и вдруг предложил: — Обними меня за шею. Вика смотрит.
Катя взглянула на свои руки, скромно покоящиеся на широких плечах партнера. Подняла их и сомкнула вокруг шеи Марата. Теперь она лбом касалась его пушистых усов.
— Так? — поинтересовалась она, и вопрос прозвучал неожиданно интимно, потому что Катино дыхание тронуло его ухо.
Ей стало весело. В подобную ситуацию она еще не попадала.
— Так, — одобрил Шатров, щекоча ей лоб усами. — Тебе удобно?
— Вполне.
— Теперь положи мне руки на грудь.
Катя озадаченно взглянула на него. Неторопливо опустила ладони на грудь. Тело жгло сквозь рубашку, было упругим и горячим.
— Теперь прячь свои ладошки на спине, под пиджаком.
Катя, едва сдерживая улыбку, медленно провела ладонями по бокам и остановила их на широкой спине Шатрова. Теперь ее руки по локти были скрыты его пиджаком. Он прерывисто вздохнул и переместил свои ладони на ее спине.
Катя склонила голову, пряча улыбку. Со стороны могло показаться, что эта парочка плавится от страсти. Знали бы они, что весь спектакль затеян всего лишь с целью устранить настырную Вику! Оказывается, Катин спонсор — большой выдумщик.
— Сауна нас заждалась! — объявил Илья, и гости загалдели, задвигались, и очень быстро гостиная опустела.
Катя озадаченно взглянула на Шатрова:
— Сауна? Надеюсь, это не обязательно?
— Это традиция. — Шатров прятал улыбку под усами.
— Мы так не договаривались. Я никого не знаю, то есть не настолько знаю, чтобы раздеваться. Только до купальника!
— Хоть и до купальника.
— Браво! Моя дама начинает капризничать! Это мне нравится, — проговорил Шатров и добавил, уже не Кате, а пробегавшему с кипой полотенец Илье: — Мы останемся.
— Не скучайте!
Илья скрылся в клубах морозного пара.
— Ты зря остался. Не стоит нарушать традицию из-за меня.
— А я не из-за тебя. Просто Вика в сауне особо опасна.
Он сказал это так серьезно, что Катя прыснула, а потом расхохоталась в голос.
— Впервые вижу, как ты хохочешь, — сказал Шатров и взял ее за руку.
— Это разве входит в наш договор? — показала она глазами на руку, но не убрала ее. — Кажется, нашей Вики рядом нет.
Шатров не успел ответить — дверь распахнулась, и, легка на помине, вбежала Вика.
— Сланцы забыла, — объявила она и прошествовала мимо них.
Шатров и Катя, не сговариваясь, дружно прыснули.
Когда Вика возвращалась со сланцами в руках, Шатрова и Кати в гостиной не было — они накинули куртки и вышли на открытую террасу курить.
— Слушай, если тебя так достают женщины, почему ты не женишься? — спросила Катя, выпустив дым в синий морозный воздух. — Брак решил бы все твои проблемы. Разве не так?
— Нет уж, спасибо. Я уже был женат, хватит.
— Что, неудачно?
Шатров не ответил. Его сигарета погасла, и он, щелкая зажигалкой, пытался поджечь ее вновь.
— А сама-то? Почему ты не выходишь замуж?
— Десять лет жила в гражданском браке, или как это назвать? Он жениться не хотел и детей не хотел. А я… хотела его.
— А теперь?
— Расхотела. — Катя невесело усмехнулась. — Я столько отдала этому товарищу, что теперь просто не смотрю на мужиков. Их нет для меня. Любовь надо, оказывается, в себе накопить. У меня весь запас кончился.
— А без любви?
— Без любви? — Катя затянулась, затем медленно выпустила дым. Стряхнула пепел. Думала.
Действительно, наверное, можно жить вдвоем и без любви. Живут же люди — женятся, обзаводятся мебелью, детьми — без любви.
— Не знаю. Я не пробовала. Да и зачем?
— Вот и я говорю — зачем? — согласился Шатров.
Настроение, созданное появлением Вики, растаяло.
Стало немного грустно. Они вернулись в дом, Марат поставил музыку.
— Тебе здесь не скучно? — поинтересовался он и сел в кресло у окна, далеко от Кати. Она устроилась на диване.
— Нет, что ты. Я представляла, что все будет несколько иначе.
— Как именно? Более круто, что ли?
— Да, что-то вроде этого. Я представляла, что бизнесмены празднуют по-другому. И компания другая. И была приятно удивлена.
— Подожди, тут еще будут песни…
Шатров ее не обманул: когда распаренная компания вернулась, выпила и закусила, начались песни. Володя сел за рояль. Часа два пели сначала детские, потом комсомольские, а потом уж — застольные.
Первым спекся актер. Его унесли спать, а вместе с ним отправилась Неля. Компания потихоньку таяла. Лариса ушла распределять гостей по комнатам, а Катя принялась убирать посуду. К ней присоединилась Вика. Понятное дело, Вика не жаждала мыть тарелки — ей не терпелось пообщаться с новой пассией Марата.
— Зря вы, Катя, отказались от сауны, — протяжно заговорила Вика, едва они вместе оказались на кухне. — Это такое удовольствие! К тому же вам стоит принять к сведению — Марат обожает всякого рода бани.
— Я уже имела счастье в этом убедиться, — невозмутимо ответила Катя, завязывая тесемки Ларисиного фартука.
