Панфилов встал и потянул Макеева.
– Пойдем, Сашка! – сказал он.
– Куда ты? – встрепенулся тот. – Куда мы с тобой в таком виде? – Я же ствол не разгляжу. Куда мы сейчас годимся!
– Что ты плетешь, балда? – засмеялся Константин. – Я никогда не делаю ничего серьезного в пьяном виде… За бутылкой пошли, чудак! Еще много чего обдумать надо, а без горючего мы с тобой через полчаса заглохнем. Надо допинг принять, чтобы с дистанции не сойти.
– Фу, блин! – шумно вздохнул Макеев. – Так бы сразу и сказал. Пошли!
…В ту ночь Панфилов с Макеевым еще долго обсуждали свои новые планы. Договорившись о главном, они принялись обсуждать детали, искать решение тут же возникающих проблем.
Макеев засомневался и высказал ренегатское предположение, что из их затеи ничего не выйдет, поскольку в каждом деле важно не только желание, но и подготовка. Не личная, физическая подготовка – в этом Макеев особых проблем не видел, а организационное обеспечение: оружие, экипировка… ну, и прочее.
К примеру, одной старенькой макеевской «шестерки» им явно будет недостаточно. Для того чтобы чувствовать себя свободно и не сковывать оперативных возможностей, необходимо иметь как минимум три, а то и четыре машины с гаражами в разных районах Москвы.
А средства связи?.. а взрывчатка?.. а бронежилеты, наконец?! Ведь надо же учитывать, что не с сопляками решили связаться, а с профессионалами. Случайная пуля в живот – и все, гаси свечки!
На все это нужны деньги, и немалые! У Макеева личных сбережений немного, взяток за время работы ментом не брал, а из ментовской зарплаты много не накопишь… У Константина же и вовсе только на виски и сигареты деньги остались. Макеев вспомнил, что в Запрудном Панфилов бросил все, что ему раньше принадлежало. Это был не очень удачный вариант, но попытаться вернуть хоть что-то из его прежней собственности можно было.
Сложность, конечно, состояла в том, что он сменил имя и фамилию, купив себе поддельные документы, и сейчас Константин Панфилов считался без вести пропавшим и находился в розыске.
Но обдумать возможность его возвращения в Запрудный, пусть даже нелегально, можно было. Не отказываться же совсем от всего?
Но, к удивлению Макеева, оказалось, что Панфилов сам уже все обдумал и первым вспомнил о варианте, который пришел в голову Макееву. Вспомнил, чтобы напрочь его отвергнуть, даже рукой махнул.
– Не могу я туда возвращаться, пойми ты! – горячился Константин. – Там для меня умерло все, и я в том числе… Там я опять хандрить начну, вспоминать…
– Но что же делать-то будем, предлагай! – не унимался Макеев.
– Есть идея! – Константин хитро улыбнулся. – Не такая уж простая для осуществления, но очень и очень перспективная.
– Ну давай, выкладывай, – сказал Макеев нетерпеливо.
– Помнишь, как ты меня неделю назад из подвала овощехранилища освобождал, куда меня Славик, сынок пропавшего без вести банкира, посадил? Ему еще тип один помогал, смазливый такой, которому ты руку вывихнул? – спросил Панфилов.
– Как не помнить! – засмеялся Макеев. – Если б не я, сидел бы ты и сейчас, к трубе наручниками прикованный, крыс бы кормил.
– Теперь вспомни, почему меня в этом подвале держали, я рассказывал тебе…
– Это было что-то очень запутанное, – пробормотал Макеев, – не помню!
– Тогда вспомни ту бабу, которой мы тело убитого сыночка банкира подбросили, – сказал Панфилов, усмехнувшись. – Ну, ты еще говорил, что баба была – во!
– И сейчас могу повторить то же самое с полной ответственностью, – встрепенулся Макеев. – Дура, по-моему, набитая, но снаружи у нее все в порядке. Видел бы ее ты, сам бы со мной согласился.
– Дело не в ее бюсте, а в том, что она осталась единственной наследницей этого самого банкира, который пропал месяц назад. Я и сидел в подвале-то только потому, что слишком много знаю о его смерти.
– Это Воловика, что ли, миллионера? – вспомнил наконец Макеев.
– Я бы сказал, мультимиллионера, – ответил Панфилов. – Сына его, Славика, балбеса великовозрастного, на наших с тобой глазах убили в тот момент, когда мы из подвала выходили. Правильно, гады, рассчитали, труп у нас на руках остался, попробуй докажи, что мы не из подвала его вытащили. Это ты помнишь? Ты сразу сообразил, что, если мы от его тела не избавимся, нам с тобой крышка, никто не поверит, что это не мы его прикончили.
– Это я помню, – кивнул Макеев. – Стреляли из автомата, из окна машины, и стреляли именно в него, нас с тобой не зацепило даже.
– А знаешь, почему не зацепило? – спросил Панфилов. – Потому, что эта вдовушка как раз и заказала своего пасынка, а его убийство на нас хотела повесить, в первую очередь на тебя. Она же знала, что ты меня освобождать поехал, вот и послала своего человека. Нам еще повезло, что удалось эту машину разыскать и подбросить труп Славика тем, кто его убил. Представляю их физиономии, когда они обнаружили его в своем багажнике.
– Но, Костя, скажи мне наконец, – воскликнул Макеев. – Ну почему все красивые женщины так кровожадны?
– Не преувеличивай, – отмахнулся Панфилов, – не все, и не так уж беспричинно кровожадны. Лилечка – вдова Воловика, теперь, после того как Славика убили, все наследство ей достанется. Мне Славик в подвале подробно все про папашу своего рассказал и про взаимоотношения с мачехой, с Лилечкой этой крутобедрой. Единственная проблема – никто не знает, куда подевался сам Воловик. Пропал – и все. Ни слуху ни духу. Испарился. Она не сможет вступить в права наследства, пока не будет доказано, что супруг умер. Они меня поэтому похитили тогда и в подвал посадили…
– Так ты и в самом деле знаешь, что случилось с этим Воловиком? – недоверчиво посмотрел на Константина Макеев. – А я-то думал, лажа все это.
– Знаю, – кивнул Константин. – Человек, который заказал его убийство, – Витольд Мошнаускас – перед своей смертью рассказал, как убили Воловика. Сложность в том, что труп его не нашли и найти его невозможно. Его сбросили в расплавленный металл. Можешь себе представить, что от него осталось… Но убийство было записано на пленку. Вот эта пленка и может служить доказательством смерти миллионера. Об этом Мошнаускас мне тоже рассказал за несколько секунд до того, как я его убил.
– Ну да, конечно, если такая запись есть, она может служить доказательством, – согласился Макеев, – если на ней, конечно, можно лицо Воловика разобрать. Но нам-то с тобой что от того, не мы же наследники.
– Но деньги-то нам нужны, – возразил Панфилов. – Ты же сам только что меня убеждал, что без толстого кошелька нечего и думать начинать нашу карательную экспедицию. Вот вдовушка и поможет нам – финансирует нашу кампанию по установлению в Москве справедливого правопорядка. Мы с тобой поможем безутешной вдове получить наследство, а она, в знак благодарности, поделится с нами своими миллионами. Думаю, много нам с тобой не потребуется?
– Ну, пару миллионов, – пожал плечами Макеев. – По одному на брата, чтобы почувствовать себя настоящими миллионерами.
– Согласится, без проблем! – уверенно сказал Константин. – Она получит этих миллионов не один десяток. Есть, правда, одна небольшая сложность. Не мы одни об этом знаем. У нас есть конкурент. Тот самый парень, которому ты руку вывихнул, когда меня из подвала освобождал. Его зовут Денис, а кличка какая-то дурацкая, киношная, Ди Каприо, что ли… Раньше он был заурядным московским сутенером, стриг доллары со своих «курочек» и мечтал «лохануть» очень богатого клиента, чтобы шантажировать его потом всю жизнь. А тут Славик в его поле зрения попал. Денис решил одну из своих «курочек» замочить, а убийство на Славика повесить, чтобы потом его папашу шантажировать… Ничего из этого не получилось, но за Славиком он с тех пор наблюдал. Такая вот предыстория. А когда Славик озаботился поисками своего пропавшего папаши, он сам Дениса нашел и всю свою проблему ему выложил. Они меня и выследили,
