-А-а, вот они, Старший Народ! Оборванные, грязные голодранцы. Как вас зовут, о прекрасная эльфийка? Голодриэль-Задрипиэль?
-От черепашки-ниндзя слышу, - огрызнулась Торувьель и плюнула под забор кочерыжкой.
-Надо будет надоумить местных, чтобы опрыскивали свои поля против вредителей-эльфов, - не остался в долгу Геральт.
-Какой ж тебе тогда, ведьмак, кайф будет! - сказал Яевинн, - Капусты с 'Дихлофосом' пожевал - и в бой. Никаких сундучков черного дерева с флакончиками из темного стекла не надо.
-Прикольно,-заметил второй скоя'таэль,-От белены у него кошачьи глаза делаются, а от 'Дихлофоса', наверное, хобот вырастет.
Ведьмак выхватил меч. Скоя'таэли, прихватив по кочану, на максимальной скорости дернули с места преступления. Геральт уже думал штурмовать забор, как вдруг сообразил, что в отличие от террористов у него нет штык-ножа резать колючую проволоку. Не иначе как стервецы рассчитывали, что враг полезет за ними через ограду и позорно повиснет вниз головой, зацепившись штанами. 'Ладно, идите к черту,'-подумал ведьмак, убрал меч в ножны и гордо зашагал к библиотеке.
Фрингилья Виго в скромном платье из серого шелка ждала его, сидя у окна и возложив на колени толстый фолиант под названием 'Трактат о смерти неминуемой'. Геральт поздоровался и галантно протянул своей даме цветы со шляпы.
- Это тебе, дорогая! - сказал Геральт, что означало: 'Йен бы за такое убила, но для тебя, коль скоро сама вешаешься, сойдет и так.'
- О-о-о, какое чудо! - воскликнула, восхищенно улыбаясь, Фрингилья, - Обожаю розы! - что в свою очередь означало: 'Не тряпичные, конечно, идиот. Ничего, когда ты будешь полностью под властью моих женских чар, я тебе это припомню!'
- Геральт, а я кое-что испекла! Ты наверняка еще не завтракал, - мадемуазель Виго, сияя как медный таз, протянула ведьмаку пакет с горячими беляшами.
Это следовало понимать так: 'А я еще и готовить умею! Не то, что твоя бывшая!' Геральт знал, что сии кулинарные шедевры на самом деле продают низушки на Боклерском вокзале, и чем больше становится в городе палаток с беляшами, тем меньше остается бродячих кошек.
-Ты просто молодец, Фрингилья! - поблагодарил ведьмак, добавив про себя: '...только дура и шпионка чародейской Ложи.'
Беляши стоило незаметно отправить в окно, в подарок тем же бродячим котам, дабы завершить круговорот кошачьего мяса в природе. Однако на подоконнике пристроилась, обольстительно улыбаясь, мадемуазель Виго.
- Фрингилья, ты прекрасно смотришься в этом платье, но все-таки отойди от окна,-попросил Геральт.
- Что-то не так?
- Видишь ли, в местном лесу все белки бегают без хвостов - значит, в округе полно скоя'таэлей. А они - беспощадные лучники-диверсанты.
- Ах, ты так заботлив, дорогой! - проворковала Фрингилья и непринужденно улеглась на столе, подложив под голову 'Трактат о смерти неминуемой'.
Довольный Геральт, раскрыв объятия, двинулся было к ней, но вдруг поскользнулся на масле, которое натекло из беляшей, и грохнулся на пол. Фрингилья Виго счастливо вздохнула, подняла глаза к потолку и, как будто репетируя, прошептала:
-Он валялся у моих ног, был полностью в моей власти, пел дифирамбы моей женственности! Завидуйте, Филиппа, Ассирэ и все остальные, ибо тут есть чему завидовать!
Ведьмак, ругаясь, выбрался из-под стола. Масло из беляшей пахло как машинное.
-Геральт, ты помнишь нашу первую встречу? - спросила чародейка.
Еще бы он не помнил. Такое разве забудешь!
Главная церемония праздника виноградарей состоялась аккурат после того, как Геральт с рыцарем Рейнартом 'обмыли' свежедобытого куролиска. И похоже, ведьмак, поминая убиенную орниторептилию, хватил лишнего. Ибо взяв во время церемонии на руки Фрингилью, он сперва перевернул ее вниз головой, потом уронил на пол, а в конце сунул по ошибке вместо бочки, где давят виноград, в огромную корзину, в которой по туссентскому обычаю хранили куриные яйца с местной птицефермы. Да что там, Геральт не удержался на ногах и свалился туда же и сам. Короче, когда их, наконец, выудили из месива битых яиц и соломы при помощи сачка, коим ловят бродячих собак, роман чародейки и ведьмака был уже в самом разгаре. Ее сиятельство княгиня Анарьетта была вне себя. Она обзывала Геральта пьяным мутантом и угрожала поселить в княжеском зоопарке, но к счастью, позже под влиянием родственницы ее гнев утих. И все же ведьмак не очень любил вспоминать этот случай. Дело в том, что за убитого куролиска ему заплатили золотом в слитках. Утром, после опохмелки, оказалось, что это всего лишь крашеные бронзовой краской кирпичи, а заказчик уже казнен за мошенничество. Поэтому даже в морду дать было некому.
Геральт взял Фрингилью за талию и наклонился, чтобы поцеловать.
-Постой, - остановила его любовница, - Я хочу сказать тебе что-то важное.
'Начинается!' - подумал Геральт. Филиппа Эйльхарт из подпольной Ложи чародеек пробовала руками Фрингильи удержать Геральта в Туссенте до мая. Мадемуазель Виго старалась изо всех сил - привязывала ведьмака веревочками, приклеивала липкой лентой за уши ко стенам, но всякий раз ему удавалось освободиться и сбежать. Поэтому в ход теперь шли бесконечные дурацкие уговоры.
-Геральт, я не раз говорила тебе, что только в Туссенте ты и твои друзья в безопасности. Туссент повсеместно считается сказочным княжеством, пребывающим в состоянии перманентного опьянения. Этот край поставляет всему свету вина, поэтому здесь не действуют никакие агенты, шпионы и тайные службы.
- Надо же, - недоверчиво хмыкнул Геральт. - И почему же?
- Они все быстро спиваются и под влиянием белой горячки начинают передавать на Родину такое... Ну, например, сообщения о белых слонах, гуляющих по потолку, или о шахтах с ядерными ракетами в печной трубе соседа. На Туссент никто никогда не нападет, ибо армия захватчиков через пять минут будет вся бухая в стельку, включая вьючных мулов и боевых коней. А кто останется трезв, того замучают постоянные приступы безумного хохота, ибо Туссент также традиционно является страной неизменного вакхического веселья. Обычно все нормальные завоеватели издали принимают сие княжество за психбольницу и обходят десятой дорогой, а потому...
Она еще что-то там болтала, но Геральт уже только делал вид, что слушал, думая о своем. В общем он мог сказать, что жизнь в Туссенте ему нравится. Благодаря поэту Лютику Ведьмак и его товарищи пользовались особым расположением местной правительницы, княгини Анны Генриетты. Это была отдельная история. Лет шесть назад Лютик гостил у ее сиятельства. Поскольку он слыл не только знаменитым музыкантом, но и известным сердцеедом, нетрудно догадаться, чем он разнообразил свое общение с оставленной без присмотра супругой князя, помимо треньканья на лютне и декламации стихов. Когда князь Раймунд узнал об этом, он велел схватить блудливого поэта, отрубить ему голову, а мозг поджарить с перцем и луком. Прелюбодействовавшая княгиня Анарьетта должна была съесть ужасное кушанье на глазах у всего двора. Этот кровожадный способ наказания неверных жен князь вычитал в какой-то стародавней балладе. К счастью для Лютика, слуги согласились перед казнью исполнить последнее его желание, а именно: сделать поэту рентген черепа. Никаких мозгов там, ясное дело, не оказалось. Раймундовы люди пришли в ужас. Исполнить княжеский приказ было невозможно. А это означало, что им самим грозит виселица, ибо Анарьеттин супруг был просто в ужасном расположении духа. Лютик, которому для написания стихов и избежания последствий любовных похождений всегда хватало надглоточного ганглия и брюшной нервной цепочки, хихикнул и сказал, что раз мозгов у него нет, слугам лучше драпануть вместе с ним из Туссента куда подальше. Когда выяснилось, что слуги смылись вместе с преступником, у князя Раймунда совсем сорвало крышу. Его сиятельство бесновался, бил зеркала рогами и рубил мебель до тех пор, пока его не пришибло рухнувшим сервантом, и княгиня Анарьетта благополучно овдовела. С тех пор она жила в свое удовольствие, а вернувшийся в Туссент Лютик сразу стал ее фаворитом...
Окно за спиной Геральта и чародейки предательски скрипнуло. Ведьмак, все еще державший любовницу за талию и мужественно терпевший фрингильино словоблудие, обернулся. На подоконнике маячила вечно голодная Торувьель, подбирающаяся к беляшам.
