Волленкота?
— Удалось убедить Торстерна прекратить систематическое кровопускание Земле и заняться более легальными делами. При таком раскладе Волленкот моментально становился обузой. А у Торстерна своеобразная манера избавляться от тех, кто ему мешает.
— Я с трудом в это верю, — в голосе Кайдера чувствовалась определенная обида. — Но, очевидно, это так. Похоже, что действительно именно так все и произошло.
— Ваш мозг сообщает мне еще кое-что. Например, что вся организация раздробилась на маленькие группы и вы боитесь, что одна из них пойдет на союз с властями, чтобы устранить соперников. Вы считаете, что сейчас слишком многие люди владеют излишней информацией.
— Мне это не грозит, — ответил Кайдер. — Игра в фаворитизм с властями — это улица с двухсторонним движением. На моей совести гораздо меньше грехов, чем у некоторых…
— А гипнотик Стин на вашей совести?
— Стин? — Кайдер откинулся назад. — Нет, я его не трогал. Через несколько дней после вашего старта на «Призраке» он сел в корабль под названием «Звездное небо». Если вы помните, в то время у меня хватало забот.
Рейвен кивнул без всякого сочувствия.
— Да, помню.
— Таким образом, я о нем больше ничего не знаю.
— Умер… очень мучительно.
— Так же, как Галлер, — очень живо отреагировал Кайдер.
— Ошибаетесь по двум причинам. Галлер отправился в мир иной в общем-то по своей — воле. А кроме того, его смерть была быстрой.
— А какая разница? Они оба мертвы.
— Разница заключается не в конечном результате, а в скорости его достижения. Однажды вы выразили страстное желание сделать из меня скелет. Если бы вам удалось совершить это достаточно быстро, я мог бы умереть с улыбкой на устах. Но если бы процесс затянулся, то я бы чувствовал себя оскорбленным.
Широко раскрыв глаза, Кайдер воскликнул:
— Это самое глупое объяснение, которое я когда-нибудь слышал!
— Это глупая тройственность миров, в которых мы живем, — парировал Рейвен.
— Я знаю, но…
— Кроме того, вы не выслушали и половины. Я пришел к вам не для того, чтобы просто поболтать.
— Вы уже сказали об этом. Вам нужны не деньги, а что-то другое.
— Я сделал вам одолжение. Теперь настал ваш черед.
— Вот тебе и на. Что еще за одолжение? — Кайдер смотрел на Рейвена с подозрением.
— Я хочу, чтобы вы убили Торстерна, если возникнет такая необходимость.
— Ах, вы хотите? Послушайте, вы спасли меня от чего-то, я сам не знаю от чего. Я получил бы максимум семь лет тюрьмы. Возможно, мне удалось бы сократить этот срок до шести месяцев. В таком случае, вы помогли мне избежать шести месяцев заключения. Вы считаете, что это стоит преступления?
— Вы меня не поняли. Я сказал: если возникнет необходимость. В этом случае речь будет идти не о преступлении, а о суммарном наказании.
— А кто решит, что этот момент настал? — резко спросил Кайдер.
— Вы сами.
— Если вы полагаетесь в этом вопросе на меня, я никогда не приду к подобному решению.
— Несколько недель назад вы не показались мне таким щепетильным…
— У меня было достаточно неприятностей. Сейчас й займусь своим бизнесом и буду вести себя примерно, если меня оставят в покое. Более того, хотя власти называют меня землянином, я — венерианин и не собираюсь убивать моего земляка, чтобы отблагодарить землянина. Вы слишком много просите.
— Я прошу очень мало. Если бы вы все знали…
— Это уж слишком! — повторил Кайдер. — Когда вам случается кого-нибудь убить, вы не прибегаете к посторонней помощи. Почему же сейчас вы сами не сделаете эту грязную работу?
— Закономерный вопрос. На это есть две очень уважительные причины.
— Неужели?
— С одной стороны, я и так привлек к себе слишком много внимания, и у меня нет никакого желания привлекать еще больше. С другой стороны, если возникнет необходимость убрать Торстерна, первым признаком такой необходимости явится мой отлет из этой долины слез…
— Вы хотите сказать?..
— Что я буду мертв.
— Знаете, о чем я сейчас думаю? Если вы умрете, то не могу сказать, что буду счастлив. Но и грустить также не буду.
— Вы пожалеете! — возразил Рейвен.
— Можно узнать почему?
— Потому что следующий на очереди будете вы.
— Следующий? В какой очереди?
— Покинуть этот мир.
Встав, Кайдер оперся о стол, лицо его приняло суровое и напряженное выражение.
— Что за зловещие намеки? Кто меня уничтожит? Кому это нужно? Учитывая, что мы с вами находимся по разные стороны баррикады, почему я должен последовать вслед за вами?
Посоветовав Кайдеру сесть и подождав, пока он несколько успокоится, Рейвен сообщил:
— С точки зрения толпы, у нас есть общее: ни один из нас не является нормальным человеком!
— И что из этого?
— Простые смертные смотрят на мутантов неодобрительно. Нельзя сказать, что они их любят.
— Мне не нужна их любовь.
— Кроме того, это инстинктивная осторожность, близкая к страху. Это естественная и неистребимая защитная реакция. Страх, сознательно спровоцированный в толпе, управляемый и направляемый, может иметь непредсказуемые последствия.
— Хоть я и не могу читать мысли других, но не настолько глуп, чтобы не понять, куда вы клоните. Вы считаете, что Торстерн может попытаться вернуть себе власть, несколько другую, но вполне приемлемую, спровоцировав крестовый поход против мутантов?
— Еще как может. Для реализации своих планов он пользовался способностями мутантов вроде вас. Сейчас он может рассматривать все с другой точки зрения: эти же способности нарушили его планы, лишили его победы и даже подвергли угрозе его жизнь. Будучи обычным человеком, он может прийти к мысли, что добьется своих целей гораздо быстрее, если его союзниками будут такие же, как он, простые смертные.
— Все это чистой воды умозрительные построения, — возразил Кайдер, проявляя все же признаки беспокойства.
— Только это, и ничего больше, — согласился Рейвен. — Может быть, ничего и не произойдет. Движение Торстерна может принять вполне безобидную форму. В этом случае нет причины предпринимать что-либо против него.
— Если он попытается это сделать, то рискует многим. Хотя мутантов не так уж много, но все вместе, сплоченные опасностью…
— Вы сейчас думаете так же, как и вначале. Однако я уже переменил точку зрения, — ответил Рейвен.
— То есть?!
— Торстерну пятьдесят восемь лет. Сейчас многие люди живут до ста и более лет, сохраняя свои способности до девяноста. У него есть время, чтобы спокойно все взвесить и достичь того же результата менее энергичными мерами.
— А вы не можете выражаться более ясно? — подмигнул Кайдер.
— Очень давно, — начал Рейвен, — какой-то мудрец утверждал, что наиболее эффективный способ добиться победы состоит не в том, чтобы сражаться с противником, а в том, чтобы умело столкнуть между
