Случилось то, чего Лайминг опасался больше всего. Собрав остатки воли в кулак, он ответил:
– Давайте посмотрим на вопрос с точки зрения моих соотечественников. На вашей стороне – больше двадцати разных народов, самые могущественные из них – бесспорно, латиане и зебы. Сами подумайте, неужели Сообщество согласилось бы с предложением союзников отдать приоритет при обмене какой-то определенной расе? Допустим, такими счастливчиками окажутся, к примеру, танзиты – что ж, по-вашему, латиане и зебы так и проголосуют, чтобы они попали домой первыми?
Тут вмешался высокий, начальственного вида субъект в штатском:
– Я – Давед, личный помощник Зангасты. Он придерживается такого же мнения и считает, что землян просто забаллотировали. Поэтому я уполномочен задать вам один вопрос.
– Какой же? – устало спросил Лайминг.
– Ваши союзники знают о Джустасах?
– Нет.
– Вам удалось скрыть от них истинное положение вещей?
– Никто и не думал что-то от них скрывать. Просто для Друзей наши партнеры незаметны. Ведь Джустасы эффективны только в борьбе с врагами – тогда их уже ни от кого не скроешь.
Прекрасно. – Давед подошел поближе и напустил на себя заговорщический вид. – Латиане развязали войну, а зебы вступили с ними в военный союз. Все остальные, в том числе и мы, оказались втянутыми по разным причинам. Латиане сильны и заносчивы, но мы знаем, что они не отвечают за свои действия.
– Каким образом это касается меня?
– Мы, более слабые народы, не можем противостоять латианам или зебам в одиночку. Но, объединившись, мы станем достаточно сильны, чтобы выйти из войны и поддерживать нейтралитет. Поэтому Зангаста связался с остальными.
Лайминг обалдел. Господи, ну и дела! Вот чего можно добиться, имея всего-навсего моток медной проволоки!
– Сегодня он получил от них ответ, – продолжал Давед. – Они готовы создать единый фронт во имя обретения всеобщего мира – при условии, что союзники признают их нейтралитет и проведут обмен пленными.
– Такое трогательное единодушие среди мелкой рыбешки говорит о многом, – злорадно вставил Лайминг.
– О чем же? – насупился Давед.
– О том, что силы союзников недавно одержали победу.
При этом кому-то изрядно досталось.
Давед не сказал ни да, ни нет.
– На этой планете вы – единственный пленный землянин.
И Зангаста считает, что вас можно прекрасно использовать.
– Каким образом? – снова насторожился Лайминг.
– Он решил послать вас на Землю. Ваша задача – убедить землян, чтобы они согласились на наши предложения.
Запомните, если вам это не удастся, сотням тысяч инопланетных пленников придется несладко.
– Я могу только постараться, но, сами понимаете, гарантировать ничего не могу. Но вы тоже запомните: вздумаете сделать из пленных козлов отпущения, раньше или позже придется поплатиться.
– А как союзники узнают? – парировал Давед – Ведь здесь не будет ни землян, ни Джустасов, так что некому будет тайком их проинформировать. Таким образом мы нейтрализуем землян. Так что союзники не смогут воспользоваться сведениями, которых у них не будет.
– Вот уж верно, – согласился Лайминг и мысленно усмехнулся. 'Тем, чего у тебя нет, никак не воспользуешься'.
Для переправки Лайминга на землю занги предоставили легкий эсминец с десятью членами экипажа. Довольно быстро он доставил их на базовую планету, находившуюся на передней линии фронта, сделав во время перелета единственную посадку для заправки и смены дюз.
Аванпостом владели латиане, но их совершенно не заинтересовали планы младших партнеров. Да им и в голову не пришло, что человекообразное существо в зангастанском экипаже – настоящий землянин. Латианские техники тут же принялись менять обшивку дюз, готовя истребитель в обратный путь. А Лайминга в это время пересадили на одноместный латианский корабль-разведчик со снятым вооружением.
Перед отлетом все десять зангов торжественно отдали ему церемониальный салют.
Корабль стартовал. С этой минуты Лаймингу пришлось полагаться только на себя. Взлет оказался сущим адом. Пилотское кресло было ему велико и вдобавок подогнано под латианскую задницу, так что все выпуклости и вогнутости приходились не туда, куда надо. Совершенно незнакомые приборы к тому же и располагались в непривычных местах.
Кораблик был мощный и быстроходный, но отвечал на изменение положения рулей совсем иначе, чем земной. Лайминг все-таки взлетел, хотя так и не понял, как это ему удалось.
Весь полет его преследовали опасения, что корабль засекут локаторы союзников и их орудия разнесут его в клочья.
Он мчался среди звезд, положившись на везение и не прикасаясь к передатчику. Сигнал вызова на вражеской частоте мог в единый миг превратить его в удобную мишень.
