– Тогда зачем?
– У меня достаточно своих неприятностей! И я думаю, что ты можешь мне здорово помочь.
– Это почему я...
– И, – оборвал его Брансом, – у меня такое чувство, что я тоже могу оказать тебе большую помощь.
– Не нужна мне никакая помощь, – заверил его Хендерсон, – все что я хочу – это спокойной жизни в полном покое.
– Того же хочу и я, но у меня не получается, – он сделал жест пальцем, подчеркивая свои слова, – не получается она и у тебя.
– Это мне решать.
– Я не собираюсь обсуждать твои права на такой случай. Все, что я хочу сказать – это то, что я не могу получить душевного покоя, как хотел и как это должно бы быть. И я не верю, что ты тоже обрел его. Но я думаю, что подумав над этим вместе, мы можем найти решение этой проблемы. Хочешь услышать, что произошло со мной?
– Можешь рассказывать все, что хочешь, раз уж ты здесь, но не начинай этой старой песни: 'Вернись, я все прощу'. Я уже научился сопротивляться этим разговорам и продолжать делать все, что мне заблагорассудится.
– Ты все еще подозреваешь меня, – сказал Брансом, – Ноя тебя за это ни капельки не осуждаю. Когда ты услышишь мою историю, ты, возможно, изменишь свое мнение. А теперь, слушай, что я тебе расскажу.
Он начал так:
– Хенни, мы оба с тобой ученые, ты в одной области, я – в другой. И мы оба знаем, что главной чертой любого ученого или просто хорошего инженера является память. Без нее мы оба не смогли бы получить нужного образования с самого начала. Без нее мы не смогли бы делать выводы из данных, полученных опытным путем и решать научные проблемы. Для нас слишком необходимое условие – хорошая память. Ты согласен с этим?
– Это слишком очевидно, чтобы упоминать об этом, – заметил Хендерсон невозмутимо. – Надеюсь, что ты перейдешь к чему-нибудь более интересному, чем обычная лекция.
– Не сомневайся. Потерпи немного. Продолжаю: моя память всегда была прекрасной, если бы это было не так, я бы не смог стать ведущим специалистом в моей области. Я привык использовать ее полностью и привык полагаться на нее. Не сомневаюсь, что все это можно отнести и к тебе.
– Несомненно, – согласился Хендерсон, изображая на лице явную скуку.
– А теперь я скажу тебе больше – я убийца. Я убил девушку двадцать лет назад и тщательно убрал это из моей памяти. Я полностью убрал это из моей головы, так как не хотел чтобы это тревожило меня. А недавно я услышал, что это стало известно. Это значит, что полиция начала расследование по этому делу. И если они не узнали пока обо мне, то скоро узнают. Я в бегах, Хенни, потому что не хочу быть пойманным. Я не хочу, чтобы меня казнили в худшем случае или приговорили к пожизненному заключению в лучшем.
Хендерсон с изумлением уставился на него:
– Ты хочешь мне сказать, что ты действительно настоящий убийца?
– Так меня уверяет моя роскошная память, – Брансом подождал, пока его собеседник переварит эти слова, потом резко вскочил и закончил. – Но моя память врет бессовестным образом.
Наполовину выкуренная сигарета выпала из рук Хендерсона. Он наклонился и поднял ее с кровати. Он уже собирался сунуть ее в рот горящим концом, когда заметил это, перевернул и глубоко затянулся. Но дым попал не в то горло и Хендерсон закашлялся. Наконец он смог говорить:
– Давай поставим точки над 'i', Брансом. Ты виновен или нет в этом убийстве?
– Моя память уверяет, что да. Она мне описывает это в мельчайших подробностях. Я как сейчас вижу рассерженное лицо этой девушки, когда мы орем друг на друга. Я прекрасно помню как она меняла цвет лица, пока лежала у моих ног и умирала. Я помню ее безразличное мертвое лицо, когда в моей голове все это прокручивалось. Я прекрасно все это помню. Это как фотография, как будто все произошло неделю или две назад. И у меня родилась теория, что это живо в моей памяти так потому, что это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО случилось неделю или две назад.
– Что ты мелешь? Ты только что сказал, что ты сделал это двадцать лет тому назад.
– Это говорит моя память. Моя память, повторяю, умелый и умный лжец.
– Откуда ты знаешь это?
– Факты противоречат ей. Или точнее отсутствие фактов. Они хором утверждают, что я никогда не совершал этого преступления.
– Какие факты, – спросил Хендерсон, безуспешно стараясь скрыть свой интерес.
– Я набрался смелости и сбежал. Я был перепуган, и, очевидно, был в полной уверенности, что движущуюся цель труднее поразить. Я мог бежать куда угодно, но я сделал то, что любят приписывать преступникам и что они делают в настоящей жизни исключительно редко. Я побежал на место преступления.
– А, – сказал Хендерсон, наклонился к собеседнику в полном внимании и затушил сигарету. – И что тогда?
– Я не нашел никаких доказательств.
– Никаких?!
– Абсолютно никаких. Я убил эту девушку в пригороде маленького городка под названием Бельстон. Знаешь такой?
