Любой из этих пяти мог дать ниточку, которая приведет к другим четырем, а может и к еще большей толпе, которая прячется за ними.
Продолжая думать в этом же роде, он забавлялся тем, что более или менее беспристрастно изучал свою жажду мести. Будучи тем, кем он был раньше, аналитическим мыслителем, он всегда рассматривал желание заехать кому-нибудь по зубам примитивным чувством. Теперь такое желание совсем не казалось ему таким уж первобытным. И в самом деле, он бы начал презирать себя, если бы у него не было такого желания. Никто не может лишить себя основных человеческих чувств. Он был счастливо женат, а этого состояния он не мог бы добиться без этих основных чувств.
Да, если выпадет возможность или ему подвернется шанс, то он соберет всю свою силу и злость в кулак и этим кулаком вышибет напрочь чьи-нибудь зубы.
Другими словами, он был в ярости и наслаждался этим.
Глава 9
Ночное темное небо легло над городом, уличные фонари замерцали своим теплым светом, витрины магазинов ярко осветились. Это был его город, но он не шел домой. Если кто-то хочет встретить его, то там-то он кого и ждет, он сидит и наблюдает, когда заблудшая овца вернется в свое стадо. По его понятию, они могут сидеть там пока не пустят корни. У него еще нет никакого желания, чтобы его подобрали. Что ему было больше всего надо – так это время, достаточное, чтобы побродить вокруг, выбрать себе цель и нанести сокрушающий удар.
Он продвигался по городу быстро, но осторожно. Сотни людей, некоторые из служащих института жили вокруг и хорошо знали его в лицо. Ему совершенно не хотелось, чтобы кто-то увидел его, еще меньше ему хотелось, чтобы кто-нибудь с ним заговорил. Чем меньше других будет знать о его возвращении, тем лучше. Избегая хорошо освещенных улиц с крупными магазинами, он зашел только в маленький магазинчик, чтобы купить себе расческу, зубную пасту и бритву. Его путешествие закончилось в мотеле на окраине города.
Там он почистился и поел. Какое-то время его съедал соблазн позвонить Дороти и договориться с ней о встрече где-нибудь в кафе на краю города или в каком-нибудь подобном месте. Но детям скоро надо будет ложиться спать и ей тогда придется найти кого-нибудь из соседей, чтобы посидеть с ними. Утром, когда дети будут в школе, будет лучше. А пока ему лучше позвонить Хендерсону, если тот, конечно, еще в Лейксайде. Он набрал номер и Хендерсон ответил.
– Ты все еще там? – спросил Брансом. – Я думал, ты уже уехал.
– Поеду завтра, – сообщил Хендерсон. – Старик Элди приглядит пока за магазином, и он в восторге от этого. Ну, а ты, связался сам знаешь с кем?
– Да. Они ничего не делают.
– Что ты имеешь в виду?
– Они ничего не знают об этом и это вполне определенно.
Но Хендерсон был скептиком.
– Если они и знают что-нибудь, то это совсем не обязательно, что они признавались в этом первому встречному по телефону. Более вероятно, что они постарались бы тебя прихватить. Ты дал им достаточно времени на это?
– Нет.
– Тогда ничего нельзя гарантировать.
– Мне совершенно не надо было давать им время. Они совершенно не собирались меня прихватывать.
– Почему ты так уверен в этом?
– Потому что они даже не сделали попытки потянуть разговор, – объяснил Брансом. – Более того, я предложил им приехать туда, но они стали меня отговаривать от этого. Они сказали, что это будут просто пустой тратой времени. Они не были заинтересованы даже увидеть меня, не то что схватить. Я тебе говорю, Хенни, все это дело чистая иллюзия и я собираюсь действительно докопаться до всего.
– И действовать согласно этому предложению? Что ты имеешь в виду? Ты собираешься вернуться в институт?
– Нет. Пока нет.
– Тогда как?
– Поболтаться вокруг и посовать нос в разные дыры. Так я могу найти что-нибудь серьезное. По крайней мере, я попробую. Без труда – не вытащишь рыбку из пруда.
– У тебя есть ниточка, за которую стоит потянуть?
– Может быть, я еще не уверен в этом, – Брансом нахмурился и продолжал. – Если твоя проверка покажет, как я и ожидал, что твои опасения были беспочвенны, я советую тебе подумать об обстоятельствах, при которых все это началось. Ты должен вспомнить людей, при которых все началось. Ты должен их подозревать. Понял, что я хочу сказать?
– Брансом, – сказал Хендерсон, ничуть не зажигаясь полученными сведениями. – Ты можешь попытать свои шансы как частный детектив, но я свои испытывать в этой области не собираюсь. Я не подхожу для такой работы ни по образованию, ни по наклонности.
– Ровно как и я, но это меня не останавливает. Никогда не узнаешь, что ты можешь сделать, пока не попробуешь.
– Ну, делай по-своему.
– Так и делаю. Я уже устал делать что-то по чужому желанию, – он сжал кулак и уставился на него, как будто это был какой-то символ, – Хенни, если ты выяснишь, что ты чист, ради всего святого, не успокаивайся на этом. Не впадай в спячку ленивой счастливой собаки. Возвращайся и присоединяйся ко мне. Возможно, что нас приговорили к этому одни и те же люди. Ты можешь узнать одних, я – других. Мы можем помочь друг другу прихватить их.
