– Мэгги! – Карие глаза Кэролин за стеклами очков округлились. – А что ты себе позволила?
– И с кем? – вставила Бинди.
– Мы целовались! – выпалила Мэгги.
– Целовались? – недоверчиво переспросила Кэролин. – Что ж, со мной и такого не случалось вот уже полгода.
– Поцелуи вообще-то бывают разными, – многозначительно произнесла Бинди. – И парни, с которыми целуешься, тоже.
– Как вы познакомились? – спросила Кэролин. – Он твой коллега?
– Нет. Почему ты решила, что мы с ним коллеги?
– Да просто потому, что, кроме работы, ты нигде в последнее время не бываешь. Разве не так?
– Нет! Я посещаю тренажерный зал, а кроме того…
– Ну, допустим, в этот тренажерный зал ходят одни женщины, – усмехнулась Бинди и, наколов на вилку крохотную морковку, отправила ее в рот.
– Я хожу в магазин!
– Можно подумать, что в магазине женской одежды часто бывают холостые мужчины! Так кто же этот парень, Мэгги? Где вы с ним познакомились? И как ты решилась изменить Джейсону?
– Я вовсе не изменяла ему. Я только один раз поцеловалась с этим парнем. Это ведь не измена!
– Может быть, он просто чмокнул тебя в щечку? – съехидничала Бинди.
Мэгги покачала головой.
– Тогда это считается изменой.
К счастью, официантка принесла Мэгги охлажденный чай, и та ушла от ответа, притворившись, будто утоляет жажду.
Но терпение ее подруг иссякло уже через две секунды.
– Мы ждем ответа, Мэгги! – хором потребовали они.
Ей не оставалось ничего другого, кроме как сообщить:
– Его зовут Чарли. У него ужасный характер. Я сама не понимаю, как могла позволить ему меня поцеловать.
– У него характер просто ужасный или же отвратительный? – заинтересовалась Бинди.
– Отвратительный. И не менее гнусный вид.
– Это в каком же смысле? – спросила Кэролин.
Бинди скорчила разочарованную физиономию.
– Ну, в том смысле, что ему следовало бы постричься, побриться, сменить рубашку, которую он носит навыпуск, да и вообще… – Мэгги тяжело вздохнула.
– Как я тебя понимаю! – сочувственно сказала Бинди. – Это же не деревня, а Нью-Йорк! Здесь принято заправлять рубашку в брюки и регулярно стричься и бриться.
– К тому же он свободный художник и в офис не ходит. Возможно, это отчасти его оправдывает, – добавила Мэгги.
– Но разве тебе от этого легче? Я, например, ненавижу неряшливых мужчин, – посочувствовала ей Бинди.
– А чем он занимается? – спросила Кэролин. – Рисует?
– Нет, он литератор. Писатель, журналист… Сейчас он ведет колонку в журнале «Она».
– Это, случайно, не Свободный холостяк? – воскликнула Кэролин, не донеся до рта вилку с нанизанным на нее кусочком жареного баклажана. – Ты целовалась с самим Чарлзом Кеннелли Третьим?
– Ты его знаешь? – удивилась Мэгги.
– Мне нравятся его статьи. И я видела его фотографию в журнале. Очень импозантный мужчина. Даже не верится, что у тебя с ним роман.
– Да нет никакого романа. У нас с ним даже не было ни одного настоящего свидания!
– А как же Джейсон, Мэгги? Ты его уже забыла? – деловито осведомилась Бинди, пропустив слова Мэгги мимо ушей.
– Конечно же, я его не забыла! – воскликнула Мэгги.
Разумеется, целуясь с Чарли, она не вспоминала Джейсона. Но ведь это было всего лишь короткое умопомрачение, разве не так?
– По-моему, Чарли круче, чем Джейсон, – заявила Кэролин.
– Ты говоришь так потому, что тебе нравятся эгоцентричные, безответственные богемные типы. И добром это для тебя не кончилось! – заметила Бинди.
Кэролин пожала плечами. Она была без ума от своего соседа, длинноволосого музыканта, временно работающего официантом. Но вот уже год, как они с ним расстались.
