из города на корабле.
— Я не брошу свой город и своих людей, — гордо отвечала Феодора.
— Вы должны жить ради этого города, ради всего княжества и ради ваших людей. Ваша смерть никак им не поможет! Вам нужно бежать!
Однако было уже поздно. Раздался страшный крик, и в спальню вбежала Анна. Платье ее все было в крови. Она не добежала до Феодоры нескольких шагов и мертвая повалилась на пол. За ней в спальню вошел здоровенный болгарин. Василий хотел было преградить ему дорогу, но болгарин тут же заколол его кинжалом.
Адора машинально кинулась было к своим окровавленным слугам, но болгарин преградил ей путь.
— Принцесса Феодора? — хрипло выкрикнул он. И, не дожидаясь ответа, представился:
— Я князь Симеон Асен.
Она не знала, откуда вдруг у нее взялись силы дерзко спросить его:
— Варвар, как ты посмел напасть на мой город?!
— Твой город? — усмехнулся Симеон. — Нет, принцесса, это мой город. Признаться, захватить его оказалось намного проще, чем я думал.
В этот момент в спальню вошли еще два болгарина.
— А ну-ка, подержите ее! — приказал им Симеон. Эти двое схватили Феодору, а Симеон сорвал с нее одежды. Через секунду она стояла перед ним совершенно голая. Два болгарина крепко держали ее руки так, что она даже не могла прикрыть свою наготу. Симеон с улыбкой рассматривал ее тело.
— Прекрасно! — воскликнул он и расхохотался. — Даже голую ее ни с кем не спутаешь. Сразу видно — это Принцесса. Какая кожа!
Его руки больно сжали одну из ее грудей. Он приблизился к ней и попробовал поцеловать, но она так и не разжала губ. Симеон расхохотался.
— Хорошо, что мы не зарезали здешнего епископа. Завтра утром он нас обвенчает. Убирайтесь отсюда! — сказал он двум своим воинам. — И прихватите с собой эту падаль, лежащую на полу.
Солдаты отпустили Феодору, и она сразу же отскочила в угол комнаты, а они схватили за ноги два трупа и поволокли их за дверь.
Симеон улыбался.
— Не вздумай бежать, крошка. Ты права, что боишься меня, я мужчина не из легких! — Его голос стал немного мягче:
— Я думаю, ты будешь хорошей девочкой. Иди сюда и поцелуй меня. У нас с тобой сегодня будет первая брачная ночь. Ты что, не согласна?!
Он подскочил к сжавшейся от испуга Феодоре, схватил ее и бросил на кровать. Его руки стали судорожно шарить по ее телу. Он больно щипал ей соски, облапал ее всю, царапал ногтями ягодицы. Его язык сумел проникнуть в рот Феодоре, и она с отвращением ощутила мерзкий винный перегар. Он несколько раз пытался проникнуть внутрь ее, но Феодора крепко сжала ноги. Тогда он сильно ударил ее кулаком в живот, Феодора ослабила мышцы, и он раздвинул ей ноги и вошел в нее. Никогда Феодоре не было так противно, больно и обидно. К этим чувствам еще примешивался великий стыд, что вот она, Феодора Кантакузин, беспомощно лежит под грязным варваром, который насилует ее.
Внезапно она почувствовала, что тело Симеона обмякло. Феодора решила, что он наконец удовлетворил свою похоть, но, взглянув ему в лицо, поняла, что он мертв. Она с ужасом скинула с себя мертвое тело. Рядом с кроватью с обнаженным мечом в руке стоял капитан византийской гвардии. Ничего не говоря, он протянул Феодоре ее одежду и вышел из спальни.
Феодора быстро оделась в свое порванное платье и выбежала за ним.
Он, так же молча, пригласил ее сесть в носилки. Через пятнадцать минут они были уже на пристани, а еще через десять на византийском корабле. Здесь капитан наконец-то заговорил:
— Приветствую вас на борту моего корабля, принцесса Феодора. Я — капитан Павел Симонидис, ваш покорный слуга.
Холодный ночной ветер обдул лицо Феодоры и высушил ее слезы.
— Как вы очутились здесь, капитан? Я не очень-то верю в то, что вас привел сюда счастливый случай, Капитан улыбнулся.» Боже, как она хороша! — подумал он. — Она красивее своей сестры!«
— Императрица получила известие, — сказал он вслух, — от верного человека, живущего в Болгарии, что Симеон совершит набег на ваш город. Сразу же она послала меня к вам на подмогу. Но вижу — я, к сожалению, опоздал.
При последних его словах Феодора покраснела.
— Нет ли у вас на корабле какой-нибудь женской одежды, а то моя вся порвалась? — спросила она.
— Да, Елена подозревала, что так случится, и в каюте стоит целый сундук с женской одеждой.
Капитан чуть не прикусил себе язык: он по неосторожности, очарованный близким присутствием Феодоры, назвал императрицу Еленой, но Феодора, кажется, ничего не заметила.
Через два дня Феодора уже была во дворце, где ее ожидала Елена. Встреча сестер на этот раз была очень теплой. Феодора считала, что Елена спасла ей жизнь, а императрица искусно притворялась. В первый вечер они ни о чем, собственно, и не смогли поговорить, Феодора слишком устала с дороги. Но на следующий день Елена завела разговор о событиях в Месимбрии.
Феодора подробно рассказала ей о смерти мужа и дочери.
— А не собираешься ли ты выйти замуж еще раз? — спросила императрица.
— Нет, что ты! Я собираюсь принять постриг в монастыре Святой Варвары. Мне теперь нет жизни без Александра.
Елену только обрадовало это заявление сестры. Значит, гарем Мурада будет для нее хорошей карой.
— А почему я не вижу твоих верных слуг, Анну и Зено? — спросила Елена.
— Бедный Зено, он повесился сразу после смерти Александра, он очень любил своего господина.
— А Анна?
— Анну убили болгары прямо на моих глазах. Елена не смогла сдержать радостной улыбки при этих известиях, но Феодора была так удручена своим горем, что не заметила этого.
— Ну ладно, дорогая моя, — сказала императрица, — тебе надо отдыхать, а не разговаривать, я и так слишком утомила тебя.
С этими словами она вышла. Если бы она обернулась, то увидела бы, как изменилось лицо Феодоры.
Феодора не доверяла сестре. Несмотря на все свои горести, она не утратила врожденной наблюдательности и способности здраво рассуждать. Она чувствовала, что Елена хитрит. Феодора не стала рассказывать Елене о том, что через неделю после смерти Александра она разговаривала с капитаном корабля, на котором плыл ее муж, и он, описывая признаки внезапной смертельной болезни Александра, назвал среди прочего кровавый пот. После этого Феодора обратилась к доктору, который лечил дочь, и попросила рассказать, чем же была больна Ариадна. Доктор долго мялся, но потом все-таки вынужден был сказать, что, по всей вероятности, она была отравлена мышьяком. Но он заверил Феодору, что доза мышьяка была очень маленькой, и только хрупкость детского организма не позволила ему справиться с болезнью.
Не меньше Феодору удивили и слова капитана Павла о том, что Елена знала, что Феодора уедет из Месимбрии. Если так, то получается, что императрица знала и о том, что подмога не успеет.
И последнее. Конечно же, Феодора заметила то, что капитан назвал императрицу по имени, и это позволило ей понять, что перед ней стоит любовник Елены.
Все эти факты наводили Феодору на нехорошие подозрения, но пока она решила притвориться ничего не понимающей и попытаться докопаться до истины.
Вечером того же дня Елена провела во дворец Али Яхиа и двух янычар. Они пришли в спальню к Феодоре. Императрица подсыпала в ее ужин сонный порошок, и Феодора должна была проснуться не раньше чем через сутки.
Двое янычар вынесли принцессу из дворца, положили в носилки, которые сразу же тронулись в сторону турецкой границы.
