тоже.
Мужчины, конечно, не плачут. Они пинают столбы, ругаются и напиваются до беспамятства.
Но все это не возымело действия на Гарри. Исчерпав запас бранных слов, он сидел в номере отеля с бутылкой в руке, опустив ноги в таз с холодной водой. Прекрасно обставленная комната казалась холодной и пустой, впрочем, так же он чувствовал и себя. Он хотел к своим книгам, хотел удобно устроиться в потертом кресле, накинув выцветший халат, и любоваться картинами Стаббса[1] на стене, а не полированным деревом, сверкающими зеркалами, бархатными портьерами и натюрмортами, на которые смотрели уже сотни незнакомцев.
Гарри хотел домой.
Или к мадам Лекарт, кем бы она ни была.
Но единственное, что он мог сделать, — это выпить глоток бренди.
Несколько минут спустя он снова стал ругаться.
Черт возьми, прежде всего, он человек чести, которую защищал всю свою сознательную жизнь, стирая пятна с имени семьи. Он верил, что только так и надо поступать, верил в себя. Своим правильным поведением он исполнял долг перед титулом, имением, своими предками и наследниками. Отец был распутником, мать проституткой, и Гарри обещал себе, что женится на достойной женщине. Он уважаемый, преданный долгу человек, слишком правильный, чтобы оступаться, но тогда Гарри сам выбрал для себя этот путь и с удовольствием шел по нему.
А теперь он совершенно недоволен. И не будет доволен, даже если опустит свою горящую плоть в холодную воду. Вероятно, он никогда уже не будет улыбаться. Постель его пуста, как и объятия… как и его безрадостное будущее.
Но ради чего ему эти мучения? Чтобы заслужить хорошее мнение людей, которые не лучше, чем хотят казаться, а зачастую намного хуже? Почему он должен соответствовать более высоким нормам морали, чем другие? А как же его личное счастье?
Да, он предполагал найти со временем порядочную женщину, которая могла бы стать виконтессой, быть принятой в его обществе и высшем свете Лондона. Она была бы верной и плодовитой, исполняла бы свой долг, как и он свой.
Проклятие!
Это действительно было бы проклятием.
Но мужчины не плачут. Разве что в глубине души.
Глава 20
Джон Джордж Браун не отменил приглашение Хеллен на воскресный обед, более того, включил в него всех остальных. Он хотел показать родителям, что Хеллен — прекрасная девушка, несмотря на происхождение. Конечно, вопросов ему не избежать, подумала Куини, но пока он, похоже, абсолютно уверен.
Его мать любит готовить и принимать гостей, она считает, что чем больше, тем веселее, утверждал Браун, а его братья почтут за честь познакомиться с лордом Хэркингом и обсудить с ним методы ведения хозяйства. Его сестры и невестки будут в восторге от встречи с мадам Лекарт, знаменитым модельером.
Куини сначала колебалась, принимать ли приглашение, однако недолго. Хеллен нуждалась в поддержке, а ей самой требовался хотя бы день отдыха. После визита Рорка она каждый день с утра до вечера шила платья, делала эскизы для продажи модному журналу, брала новые заказы. Ома спешила как можно быстрее пополнить свою казну на случай, если придется бежать из Лондона или нанимать адвоката.
Кроме того, она сможет провести выходной день с Гарри вдали от столицы, от дневных забот и ночных тревог. Но была еще одна причина согласиться на поездку к родителям Брауна: она хотела увидеть постояльца гостиницы. Филан Слоун отнял жизни у стольких людей, что, должно быть, имел рога и раздвоенный язык, говорила себе Куини. Любопытно убедиться.
Слава Богу, погода в воскресенье выдалась ясная, только немного прохладная. Гарри приехал в нанятой двуколке с золотыми колесами, запряженной парой породистых гнедых. За ней следовала закрытая карета. Пока грум из частной конюшни держал лошадей, Гарри усадил взволнованного Чарли позади себя, Куини тем временем направилась к карете.
— Неужели вы предпочитаете сидеть внутри в такое великолепное утро? — спросил Гарри, спрыгивая на землю. — А я собирался показать вам свою доблесть, как самодовольный хлыщ. Я не умею танцевать, как лондонские щеголи, декламировать стихи в вашу честь или петь серенады. Но я вполне могу довезти вас до гостиницы. И клянусь не опрокинуть, cherie.
Куини с тревогой посмотрела на легкую двуколку и с ужасом — на беспокойных лошадей.
— Я не люблю горячих лошадей и быстрые экипажи. Кроме того, он выглядит таким непрочным.
— Ерунда, я сам проверил каждую спицу и рессору, испытал аллюр гнедых. У этой пары мягкий ход, и я думаю купить ее. Вы же не хотите ехать вместе с мисс Петтигру и Брауном, лишив их удовольствия побыть наедине?
Парфе уже сидел в карете, готовый остаться за дуэнью. Но вместо того чтобы выполнять свои обязанности, пес высунул голову в окно и дышал свежим воздухом.
— Знаете, пожалуй, мне лучше остаться дома и спокойно отдохнуть.
— Трусиха. И это говорит неустрашимая мадам Лекарт, которая ездила во Францию и обратно, которая сама определяет свою судьбу? Трудно поверить.
Без всякого позволения Гарри поднял ее и усадил — слишком высоко — на скамью.
— Холодно? — спросил он.
«Мог бы и не заметить мою дрожь, негодяй», — подумала Куини.
Он быстро накинул меховую полость ей на колени, придвинул к ногам горячие кирпичи, затем сел сам и легонько ударил хлыстом лошадей. Грум отскочил в сторону, Чарли вскрикнул от восторга, и они поехали.
Закрыв глаза, Куини вцепилась обеими руками в поручни сиденья. Как ни странно, они не столкнулись с каретой, не врезались в здание, не разбились и вполне благополучно покинули Лондон.
Куини пришлось открыть глаза, чтобы посмотреть, сколько они проехали и как долго будет продолжаться эта пытка. У лошадей действительно был мягкий аллюр, двуколка едва покачивалась, Гарри смеялся. Теперь она знает, что он мастер своего дела.
Вместо того чтобы наслаждаться красотой лошадей, пейзажем, Куини смотрела на Гарри и качала головой. Он явно был рад вырваться из удушающего заточения шумной, многолюдной столицы. Может, его сиятельство был и не лучшим кучером у себя в округе, но счастливейшим — это точно. Гарри разговаривал с лошадьми, шутил с Чарли, вызывал на поединок всадников, которых обгонял, наслаждался быстрой ездой и своим мастерством.
Он продолжал улыбаться, даже когда им преградило дорогу стадо овец. Парфе облаял из кареты пастушью собаку, которая пыталась собрать отставших овец. Куини уже готова была сойти и помочь, лишь бы не возвращаться на место, но Гарри оторвал от поручня ее руку и поднес к своим губам.
— Разве это не чудесно?
Она посмотрела в его смеющиеся карие глаза и ответила:
— Да, чудесно.
Они мчались уже не с такой головокружительной скоростью, поскольку лошади слегка устали. Видя, как Гарри радуется солнечному дню, поездке, ее обществу, Куини почувствовала, что ее тревоги постепенно исчезают. Теперь, кроме холодно ветра, она могла думать о предстоящем обеде и своем спутнике. День был бы отличным, несмотря на лошадей и тучи на ее горизонте.
— Не понимаю, зачем вы пригласили мистера Рорка поехать с нами.
Сыщик зашел в магазин накануне, чтобы проверить написание имен тех людей, о которых говорила Куини, а также узнать имена других портних, с которыми ей довелось познакомиться, и места, где она слышала разговоры об английской швее. Куини опять вежливо напомнила, что все разговоры были основаны на слухах и скоро они сами в этом убедятся.
Хеллен смущенно заявила, что слишком занята, чтобы отвечать на вопросы, ибо готовится к встрече со своей будущей семьей в их гостинице. Ей нужно выбрать подходящее платье и соответствующую прическу, чтобы произвести хорошее впечатление. Считает ли мистер Рорк, что с ее стороны будет вежливо привезти им подарок?
Сыщик решил отложить свои вопросы до следующего раза. Однако будто невзначай упомянул, что каждый месяц навещает Филана Слоуна на тот случай, если несчастный джентльмен вспомнит еще что-нибудь о давней трагедии с каретой или пожелает облегчить душу каким-либо признанием. В основном же, сказал Рорк, его задача сводится к тому, чтобы Филан Слоун больше не стал причиной неприятностей, скандала или огорчений для лорда Карда и его графини, сестры Филана. И, посмотрев на Куини, добавил:
— Я привык выполнять свою работу.
Тогда Гарри и пригласил его присоединиться к ним, с разрешения Брауна. Детектив быстро согласился, ибо путешествие обычным способом было утомительным, долгим и, что немаловажно, дорогостоящим. Хорошо еще, что Рорк проявил учтивость и сел рядом с кучером, поэтому день у Хеллен не был испорчен.
Оглянувшись, Куини заметила, что Рорк наблюдает за ними, как будто они пытались вырваться вперед и сбежать.
— Он мог бы поехать к Брауну в другой день.
— Я хотел, чтобы он понял, что нам бояться нечего.
Это «нам» согрело Куини лучше полости и горячих кирпичей. Она пообещала выкинуть сыщика из головы. Они с Рорком едут в гостиницу с разными намерениями.
Если верить описанию Хеллен, заведение семьи Браун было ветхим, полуразрушенным строением. Когда новая платная дорога прошла в другом месте, в гостинице перестали останавливаться экипажи, поэтому лорд Кард и поселил тут Филана Слоуна. Брауны нуждались в дополнительном заработке, а инициатор преступлений — в убежище.
Пусть Слоун был мразью, почти сумасшедшим, но все еще оставался шурином лорда Карда. Граф устроил так, чтобы брат его любимой супруги жил как джентльмен.
Конечно, тот не мог отправиться в деревню, нанять лошадь
