лаской. Получая наслаждение от подобной нежности, Сара в то же время часто мечтала о жаркой, необузданной страсти, которая овладела ими в ту ночь возле пруда мельника.
Поскольку она стала респектабельной миссис Донован, страсть превратилась в регулярный ночной ритуал, который всегда происходил на кровати без света.
Но здесь, в амбаре, напоенном натуральными запахами скота, пота и человека, она вдруг почувствовала, что все может быть совершенно иначе. Грубая простота всего, что окружало ее, пробудила в ней чувства, когда она наслаждалась ветром и смеялась при его порывах.
Она хотела Джека прямо здесь и прямо сейчас, не желая подавлять нецивилизованную страсть, которая ужаснула бы членов женского совета по благоустройству Бэрра.
– У тебя все в порядке, любимая? Какие-то проблемы с сестрой?
Сара поняла, что она утонула в тумане своего пробуждающегося желания. Нежная забота, отразившаяся на его лице, породила внезапное желание прижаться к нему.
– У меня все отлично. – Гладкая кожа на груди Джека блестела от пота, и Сара протянула руку, чтобы погладить эту упругую плоть.
Удивительно, она никогда не могла предположить, насколько может быть привлекателен полуодетый, потный мужчина.
– Сара?
– Да, Джек? – Сара провела пальцами по его ребрам, затем потрогала шрам под ними и запустила пальцы под пояс его джинсов. У ее мужа много шрамов. Он никогда не говорил о них, равно как и она, но они привлекали ее.
– Сара… – Голос у Джека был хриплым, руки сжались в кулаки. – Малышка, что ты делаешь?
– А разве ты не знаешь? – Она искоса взглянула на него, продолжая играть с его пряжкой.
– Любимая, позволь мне пройти в дом и слегка ополоснуться.
– Зачем? – Сара пожалела его, увела руки от его талии и стала ласкать его мощные руки и плечи. – Ты мне и так приятен.
– Я весь потный.
Она дотронулась кончиком своего языка до верхней губы.
– Я это заметила.
– И грязный.
– Я была грязной раньше.
– Сара…
– Ну что, Джек? – Она обвила руками его шею, приблизившись к нему настолько, что их тела соприкоснулись. – Ты думаешь, что сейчас кажешься мне непривлекательным?
Он заерзал, отодвинулся на дюйм от ее тела, хотя его руки остались на ее бедрах.
– Вроде того.
– Я не понимаю, почему ты считаешь меня такой чопорной, – сказала Сара, запуская пальцы ему в волосы.
Донован закрыл глаза. Он сходил с ума, чувствуя на своем затылке ее пальцы. Это она сводила его с ума. Он с трудом удерживал почти неуправляемый порыв схватить ее, бросить на солому и отдаться страсти. Но он был весь грязный и потный после работы, и, скорее всего, от него пахло не слишком, приятно. Сара заслуживала чего-то большего, нежели барахтанья в амбаре. Она была его женой, а не какой-то девицей из салуна.
– Разве я каким-то образом дала тебе повод считать себя недотрогой? – Сара шагнула к нему и потерлась носом о его грудь. – Мне нравится твой вид сейчас. Твой запах. И твой вкус. – Сара поцеловала мужа в шею, и он, ощутив прикосновение ее языка, едва не застонал.
Похоть готова была вцепиться в него когтями, но он усилием воли сдержал ее. Почти.
– Сара, – хрипло проговорил он. – Давай пройдем в дом.
Она посмотрела на него большими голубыми глазами и медленно покачала головой:
– Нет. Мне кажется, что у тебя сложились ложные представления обо мне, и мы должны обсудить это здесь и сейчас…
– Вовсе нет, – произнес Донован сдавленным голосом, поскольку Сара снова принялась пощипывать ему шею. Он закрыл глаза. – Я знаю, кто ты и что тебе нравится.
Сара откинула голову назад.
– Разве? – Она сняла одну руку с его шеи, скользнула ею по плечам и по груди. – А может, ты просто поместил меня в маленький ящичек в твоей голове с этикеткой «Жена» и наполнил его всякими ошибочными понятиями?
– Ты моя жена. – Джек сделал глубокий вдох, затем судорожно повторил его, когда ее рука вернулась к пряжке брюк. – А вовсе не какая-нибудь распущенная женщина, которую я встретил в салуне.
– Это не значит, что у меня не бывает таких же потребностей и желаний, как у этих женщин.
– Ты порядочная женщина, – сказал Джек. – Ты заслуживаешь лучшего.
– Ты не прав, Джек, – шепотом возразила она. Ее пальцы скользнули под пряжку и прижались к его достоинству. – Я порядочная женщина, но я сделана не из фарфора, Джек. Хотя я люблю тебя еще больше за то, что ты относишься ко мне так, словно я фарфоровая кукла, которую можно разбить небрежным движением.
Его пальцы впились ей в бедра, он притянул ее к себе.
– Ты намерена сказать мне, что хочешь, чтобы мы покувыркались в сене?
Она улыбнулась.
– Именно это я и говорю тебе.
Донован уловил возбуждение в ее голосе, сквозь материю платья ощутил твердость ее сосков, прижатых к его груди.
– Я не хочу обидеть тебя, любимая.
– Джек, ты можешь обидеть меня единственным образом: если откажешь мне.
– Помоги мне, Господи! Малышка, я не могу ни в чем тебе отказать. – Джек обнял ее лицо ладонями и посмотрел в ее красивые глаза. – Только ты скажи мне, если я что-то сделаю не так.
Сара улыбнулась чувственно и обольстительно:
– Обещаю.
Он протянул ей руку, и Сара взяла ее.
Джек Донован подвел ее к пустому стойлу, прижал к стенке и несколько раз поцеловал с таким жаром, что у Сары зазвенел каждый нерв. Сара подняла руки, чтобы обнять Джека за шею, но он поймал ее запястья и пришпилил их к стене по обе стороны головы. Ее сердце стучало, словно колокол. Она ощутила свою беспомощность перед его могучим телом, почувствовала свою открытость и неспособность защитить себя.
Удивительно, что, несмотря на столь сильное возбуждение, ноги еще могли ее поддерживать.
Сара застонала под его поцелуем, и этот звук выражал одновременно и страстное желание, и полную капитуляцию. Джек на мгновение прервал поцелуй и посмотрел на ее лицо, пытаясь найти следы неудовольствия. Увиденное его удовлетворило, судя по хищному блеску, который появился в его глазах. И он начал медленно, на вкус Сары, даже слишком медленно целовать ей щеки и лоб. Его дыхание задержалось у нее над ухом, и несколько раз Джек ущипнул зубами ее нежную мочку. А потом навалился на нее всем своим весом.
Сара не могла пошевелиться; не могла ответить на его жаркие ласки, от которых у нее подгибались колени. Он стал покусывать ей шею, и она запрокинула голову, чтобы облегчить ему доступ. Когда Джек отпустил ее запястья, она положила ладони ему на плечи, а он стал расстегивать платье. После каждой расстегнутой пуговицы он неспешно целовал ее в губы, при этом его язык высекал в ней все новые искры возбуждения.
Когда он стянул с плеч ее платье, Сара едва могла стоять. Она прильнула к нему, а он опустился на колени, чтобы стащить платье окончательно. Джек повесил одежду на дверку стойла и опустился на солому.
– Иди сюда, любимая, – пробормотал он, потянув ее за руку.
Сара села ему на колени, и он заулыбался.
Наклонившись к ее лицу, он стал нежно целовать ей шею и ключицы, в то время как его рука легла ей на грудь. Джек принялся играть с упругой полной плотью, тихонько тиская ее, вызывая стоны у Сары. Затем он сжал зубами сосок, смочив материю ее рубашки. Сара застонала от неописуемого удовольствия и выгнула вперед бедра. Джек поднял голову.
– На тебе слишком много одежды. – С поразительной быстротой он стащил с нее все, кроме рубашки. На ее вопрошающий взгляд он ответил с улыбкой отпетого изгоя: – Это для того, чтобы ты сохранила благопристойность, если кто-нибудь войдет.
– Что? – Сара попыталась встать, но Джек удержал ее и вынудил снова сесть ему на колени.
– Нет, нет, – проворчал он, крепко держа ее за талию. Он ощущал жар ее обнаженных ягодиц даже сквозь материю джинсов. – Ты сама это затеяла. У тебя была возможность заняться любовью в постели, как это принято у цивилизованных людей.
– Но если кто-то войдет…
– Кто-нибудь войдет, – поддразнил он ее, отчего щеки у Сары буквально заполыхали.
– Это не то, чего я хотела, Джек!
– Не бойся, малышка! Я позабочусь обо всем, – Он спустил бретельки ее рубашки, и на обнаженные груди упали лучи солнечного света, проникшего в амбар. – Какое изумительное зрелище!..
– Джек, я… О Господи! – Слова замерли у нее на устах, когда Джек взял в рот сосок и стал его сосать. Все связные мысли вылетели из ее головы. Даже если бы весь город Бэрр появился в амбаре, ей было бы на это наплевать.
Рука Джека подобралась к другой груди, и Сара обвила его голову руками и прижала к себе. Когда оба соска сделались твердыми и влажными, он заключил ее лицо между ладонями и поцеловал так, словно она была главным блюдом на банкете чувственности. Пока он целовал ее в губы, Сара пальцами расчесывала волосы на его груди, лаская мужские соски.
– Очень приятно, – пробормотал Джек. – Дай мне свою руку. – Она повиновалась, и он приложил ее ладонь к явно выраженной выпуклости пониже пряжки. – Открой это, Сара.
От этой команды она испытала настоящий восторг и с готовностью стала расстегивать пояс. После нескольких попыток ей это удалось. Джек тем временем продолжал играть ее обнаженными грудями, словно никуда и не торопился.
– Расстегни брюки, – скомандовал он, когда Сара справилась с поясом. Он прищурил глаза и прислонился к стенке стойла, его сильные загорелые руки продолжали мять белоснежные груди Сары. Ее пальцы дрожали, когда она, наконец, расстегнула брюки. – А теперь потрогай меня, Сара.
Сара поняла, что под брюками у него не было никакого белья, чем была шокирована и
