он никогда не обретет ни покоя, ни дома.
Ей не хватило духу поправить монаха и сказать, что у Кристиана нет ни малейшего желания быть ее мужем, а тем паче возвращаться домой. Он с одинаковым рвением отказывался и от того, и от другого.
— Вы были с Кристианом, когда он находился в Утре-мере? — спросила она.
Томас кивнул, продолжая вести их за собой по ухоженному двору.
— Я уже был пленником, когда они захватили его. Тогда я был купцом. Я отправился в паломничество, чтобы увидеть Иерусалим, и мне грустно это говорить, но я совершенно потерял веру в Бога после того, как они взяли меня в плен. Трудно сохранить веру, когда твои молитвы остаются без ответа и ты живешь, видя, как люди постоянно страдают и умирают ни за что.
И тогда они привели этого полумужчину-полуребенка, который стойко сопротивлялся этим извергам сарацинам. Он был словно лев, и он был исполнен веры в Бога и любви. Всякий раз, когда мы хотели умереть, именно слова Кристиана, слова утешения и надежды, поддерживали в нас жизнь. Именно его вера помогла нам выдержать все это.
Во взоре старика отразилось страдание.
— Да, он был единственным человеком, которому мы могли исповедаться и который мог совершить обряд соборования над теми из нас, кому не удалось выжить. Большинство мальчишек его возраста убегали от окружавших их мертвецов, но только не Кристиан. Он не мог допустить, чтобы кто-то горел в аду за свою веру. Не важно, будь то болезнь или ранение, он всегда произносил над ними последнюю молитву, чтобы спасти их души. Да благословит его Господь за доброту и храбрость!
В горле ее застрял ком, когда она подумала, как ему, должно быть, было тяжело. Она не могла представить большей ответственности. Даже у правителя.
— Значит, поэтому они называли его Аббатом?
— Да, и после этого я постригся в монахи, чтобы верой и правдой служить Господу Богу, ибо именно Он послал нам Кристиана, чтобы дать нам силы пережить этот кошмар.
— Мы действительно не можем никого послать ему на подмогу в эту трудную для него минуту?
— Нет, дитя. Но не бойтесь. В битве Кристиану нет равных.
Кристиан вонзил меч в тело очередного противника. Он стойко держал оборону, но обстоятельства складывались не в его пользу, и ход битвы быстро принимал иной оборот. Враги уже несколько раз успели его ранить, и его меч с каждой секундой становился все тяжелее.
И по мере того как нарастала его усталость, их количество все возрастало.
Да сколько же их там?
Внезапно в темном небе промчался ослепительный огненный шар. Приземлившись возле Кристиана, он взорвался, разлетевшись на куски, которые посыпались в атаковавших его людей. Они закричали, когда пламя объяло их тела, пожирая их плоть.
С неба снова полился огненный дождь. Спотыкаясь, Кристиан отошел назад, подальше от людей и источника их мук.
Словно появившись из потустороннего мира, невдалеке послышался цокот копыт. Не успел Кристиан сделать и шагу, как перед ним возникли конь и всадник.
— Возьми меня за руку, Аббат.
Подняв глаза, он взглянул в лицо Фантома.
Кристиан подал ему руку, и Фантом в мгновение ока поднял его на седло впереди себя. Пришпорив коня, Фантом пустил его галопом, а Кристиан вцепился в седло.
— Где твоя лошадь? — спросил Фантом.
— Не знаю. Это была лошадь крестьянина. Она испугалась битвы.
Фантом мрачно рассмеялся:
— Что, сбросила тебя? — Да.
Покачав головой, Фантом направил лошадь в лес, чтобы скрыться от возможных преследователей.
Кристиан дышал медленно и глубоко, чувствуя, как боль от ранений постепенно проникает во все его члены. Вот так всегда: во время боя все его мысли были заняты тем, как остаться в живых. Боли он не чувствовал. Но стоило опасности миновать… и мучительная боль стала терзать его тело.
Кристиан оглянулся, чтобы посмотреть, не преследуют и их, но даже если так оно и было, в темноте ничего нельзя было разглядеть.
— Нам надо ехать…
— Знаю. Я проследил за твоей королевой, чтобы удостовериться, что она добралась в целости и сохранности, а потом той же дорогой вернулся назад, чтобы помочь тебе.
Это заявление удивило Аббата.
— Я думал, ты отправился в Париж.
— Я солгал.
Вкрадчивый тон Фантома заставил Кристиана нахмуриться.
— Так ты следил за нами?
— Да. У меня было предчувствие, что тот, кого я убил, был не один.
— Ты мог просто сказать мне об этом и поехать вместе с нами.
Фантом усмехнулся:
— Это не в моем духе.
Кристиан знал это. Фантом всегда держался особняком. Даже в большей степени, чем сам Кристиан. В темнице молодой человек всегда был очень замкнут и угрюм. Он только изредка перекидывался парой слов с Кристианом и остальными пленниками и даже тогда не оставлял своей подозрительности и осторожности.
Он многим напоминал Кристиану пса, которого когда-то слишком часто били, и теперь он не решался никого к себе подпускать из страха, что ему снова причинят боль. Не говоря уже о том, что его шею пересекал жуткий шрам, который теперь он прятал под одеждой. В темнице у него не было возможности спрятать этот рубец, который выглядел так, словно кто-то пытался отрезать Фантому голову.
Поэтому Кристиан всегда всеми способами старался предоставить Фантому уединение, которого тот, казалось, так жаждал.
Весь оставшийся путь до аббатства мужчины хранили молчание. Кристиан спешился первым и споткнулся, почувствовав, как тело его пронзила боль.
— Иисус, Мария и Иосиф! — воскликнул Фантом, спешившись вслед за ним. — Да на тебе живого места нет!
Исполнившись негодования, Кристиан холодно ответил:
— Враг значительно превосходил меня числом. Крякнув, Фантом схватил его руку и закинул ее себе на шею.
Кристиан оттолкнул его:
— Я в состоянии идти сам.
— Глядя на тебя, я поражаюсь, как ты вообще стоишь.
Это давалось ему с трудом. Но Кристиан все равно направился к двери для милостыни. Когда он споткнулся во второй раз, Фантом схватил его в охапку и подставил ему плечо.
— Дьявол бы побрал твою гордость, Кристиан! Ты того и гляди потеряешь сознание. Никто, а тем более я, не усмотрит ничего зазорного в том, что ты примешь помощь.
Кристиан неохотно оперся о плечо Фантома и позволил тому довести себя до двери. Он не мог сказать, кто ответил на стук Фантома. К тому времени как дверь распахнулась, все вокруг погрузилось для него во мрак.
Фантом подхватил Кристиана под мышки, когда тот потерял сознание. Ворча, Фантом поднял его на руки.
— Теперь тебе придется носить доспехи, шельмец ты эдакий, а?
Священник устремил на него суровый взор.
Презрительно скривив губы, Фантом ответил ему свирепым взглядом. Ему не было никакого дела до того, что о нем думал этот монах. Коли уж на то пошло, ему не было никакого дела до того, что о нем думали все окружающие.
— Фантом?
