Он должен спасти королеву и доставить ее обратно домой.
С тяжелым сердцем Адара вернулась в трапезную и обнаружила там брата Томаса вместе с Фантомом и Люцианом, пикировавшимися между собой.
Фантом глумился над Люцианом:
— Так, значит, ты попал к ней в услужение, свалившись со стены, когда украл лошадь и удирал от охранников?
Люциан с важным видом прожевал хлеб, проглотил его и только потом ответил:
— Ну не всем же нам быть королями воров, не правда ли?
С быстротой молнии Фантом взмахнул ножом, которым резал хлеб, и воткнул его в стол между пальцами Люциана.
— Я не привык цацкаться с дураками.
Округлив глаза, Люциан сжал руку в кулак и, отодвинувшись, сел со своим подносом и кружкой на противоположный конец стола, подальше от Фантома.
Не обращая на них внимания, Адара думала о своем. Она совершила ошибку, приехав сюда. Каким простым все казалось несколько недель назад, когда она отправлялась в это путешествие!
Теперь целый континент отделял ее от родины, и она не знала, что делать.
Но одно она знала точно. Она должна освободить Кристиана от супружеских обязанностей и найти иной способ спасти свою страну.
— Фантом! — Она подождала, пока тот оторвется от своей овсянки и поднимет на нее глаза. — Сколько ты возьмешь за то, чтобы отвезти меня домой?
Глава 5
Фантом подавился овсянкой.
— Прошу прощения? — переспросил он, когда к нему частично вернулось самообладание.
— Я хочу вернуться домой, и мне нужен проводник и охранник.
Потянувшись к маленькой деревянной кружке, он отхлебнул из нее.
— Вы не получите от меня ни того ни другого, ваше величество. Я не вернусь туда. Никогда.
— Почему мы возвращаемся с Фантомом, моя королева?
Она перевела взгляд на Люциана:
— Позже объясню.
Девушка снова посмотрела на Фантома:
— Я щедро заплачу тебе. Фантом усмехнулся:
— Мертвецу деньги ни к чему. Она вопросительно выгнула бровь:
— Значит, ты боишься? Тот горько рассмеялся:
— Отнюдь, и вы не добьетесь от меня согласия, называя меня трусом.
— Тогда что ты хочешь?
Фантом посмотрел на брата Томаса. Лицо его расплылось в почти довольной ухмылке.
— У вас не хватит ни денег, ни власти, ни влиятельности, чтобы купить меня, ваше величество. Существуют вещи — согласен, их немного, но все же они есть, — которые не продаются. Свою верность, или в данном случае глупость, я не променяю ни на какие деньги.
Подняв кружку, он шутливо отдал ей честь.
— Приберегите свои уловки для вашего мужа. Из нас двоих он больший дурак.
Чувствуя, что ее горло сдавило тисками, Адара силилась сохранить самообладание.
— В этом-то вся проблема. С ним я тоже не желаю пускать в ход свои уловки. На его долю и без того выпало достаточно страданий. — Она обратилась к Томасу: — Вы, случайно, не знаете, у кого можно нанять людей? Для моего возвращения мне понадобится армия, и я готова щедро заплатить за это.
— Да, ваше величество, я знаю пару людей. Туэфель…
— Не втягивайте Люцифера в это безумие, — сказал Фантом, перебив Томаса. — Оставьте его в покое.
— Он всегда гнался за славой и деньгами. Сдается мне, это предложение пришлось бы ему как нельзя кстати. Либо он, либо Лладдувр.
— Утром мы отправимся к Лладдувру. Он и его люди сейчас в Йорке — под знаменами тамошнего графа. Сдается мне, Йоан более чем готов отправиться на войну ради такого дела.
Обернувшись, все четверо увидели, что Кристиан стоит в дверях. На нем были черные штаны и черная туника, ворот которой он оставил развязанным, так что было видно, что он не надел кольчугу.
Лицо его было бледным, но полным решимости.
— Эта больше не твоя битва, Кристиан, — сказала Адара. — Я соберу свою собственную армию.
Кристиан усмехнулся:
— Да, но теперь это и моя битва тоже. Они сделали ее таковой в ту самую секунду, когда примчались сюда, словно свора диких собак, чтобы убить нас.
Фантом зловеще засмеялся:
— Убивший меня — не жилец. Кристиан кивнул:
— Точно.
Нахмурившись, Адара посмотрела на них, не понимая смысла этой фразы.
— Это договор, который они заключили в темнице, — объяснил ей Томас. — Тот, кто лишит их жизни, дорого за это заплатит.
Бледно-голубые глаза Кристиана ярко сияли в полумраке трапезной.
— У меня не было ни малейшего намерения ехать в Элджедеру. Но они послали не одного человека, чтобы убить меня и Адару. Они послали целый гарнизон или даже больше, и тут они совершили ошибку. Они бросили мне вызов, и я намерен ответить тем же, отплатив им сполна.
Кристиан по очереди посмотрел на каждого из них:
— Базилли и Селвин ни за что не отступятся, пока все мы не будем мертвы. Поэтому я покончу с этим раз и навсегда. Принц возвращается домой, чтобы взойти на престол и добиться отмщения. Присягни мне на верность, Фантом, и я позабочусь, чтобы ты получил самое лучшее поместье в королевстве.
— Почему ты выбрал меня?
— Потому что ты всегда был рядом со мной, оставаясь в тени и появляясь только тогда, когда я в тебе нуждался. Я никогда не понимал, почему это происходит, но твоя верность уже давно была замечена и оценена по достоинству. Никому другому не доверю я стоять за моей спиной в таком деле.
Казалось, Фантом обдумывает его слова.
— Ты готов к битве, Аббат? Тот решительно кивнул.
Адара облегченно улыбнулась. С одной стороны, она была рада, но, с другой стороны, ей претило обрекать на новые страдания человека, который и так столько вынес.
— Ты уверен, что хочешь этого? Кристиан повернулся к ней:
— Они не дадут мне покоя, поэтому я не оставлю от них и мокрого места.
Фантом поднял свою кружку:
— Боже, храни короля!
— И королеву, — искренне добавил Люциан.
— Томас, я хочу, чтобы кто-нибудь из монастырских служек вернулся на постоялый двор в Уидернси, где я должен был встретиться с Язычником, и сказал ему, что я не смогу помочь ему в розыске убийц Лисандра.
— Считай, это уже сделано.
На лице Фантома появилось задумчивое выражение.
— А как насчет Страйдера Блэкмурского? Может, пошлем еще и за ним?
Кристиан покачал головой:
— Он недавно женился, и его слишком многое связывает с престолом Англии. Я предпочел бы завербовать для этой войны наемных солдат, свободных от всяких обязательств.
— Я не доверяю наемникам, — сказала Адара. — Их слишком часто подкупают враги.
Услышав это, Томас, Кристиан и Фантом рассмеялись.
— Поверьте, миледи, — успокоил ее Кристиан, — никто и никогда не сможет купить их преданность.
