Потом она погладила пальцем один из его шрамов. Глубокий и красный, он спускался вниз от бедра через левую ягодицу. Она не могла с уверенностью сказать, появился он от удара мечом или же вследствие падения. В любом случае ему пришлось порядочно настрадаться.
Столько боли…
Не дав себе времени опомниться, она наклонилась и приложила губы к этому месту. И услышала, как Кристиан шумно выдохнул, но он не отстранился от нее.
С надеждой улыбнувшись, Адара медленно проложила губами дорожку вдоль его позвоночника к мускулистым плечам. Даже со всеми этими шрамами его спина все равно казалась ей совершенной. Прекрасной.
И она хотела попробовать на вкус каждый дюйм его тела. Узнать его так, как жена должна знать своего мужа.
Кристиан чувствовал, как его естество твердеет, в то время как ее язык нежно касался шрамов на его спине. Странно было испытывать такое несказанное блаженство от того, что раньше причиняло ему невыносимую боль. Но это же Адара. В этом она была мастер.
Перекатившись на спину, он схватил ее, прежде чем она успела отстраниться. Положив ладонь на ее щеку, он привлек ее к себе и поцеловал. Он ощущал вкус вина на ее губах, ее желание, жар ее тела.
И ему хотелось большего.
Каждый день их пребывания вместе был сущей пыткой. Находиться так близко от нее и не иметь возможности ее коснуться…
Теперь его сопротивление растаяло под ее ласковым напором. Он был слишком утомлен, чтобы бороться, слишком изнурен, чтобы отказать себе в ее поддержке. Нравилось ему это или нет, он нуждался в ее прикосновениях, чтобы облегчить свои страдания.
Адара закрыла глаза, отдавшись ощущениям мужской плоти. От Кристиана веяло отчаянием и силой. Ей не верилось, что Коррин оказалась до такой степени права, но она была благодарна ей за совет.
Его поцелуй был исступленным и страстным, полным обещания.
«Люби меня, Кристиан».
Эти слова молитвой звучали в ее душе. Ей больше ничего не нужно было в жизни, кроме него. Как это странно — располагать всеми предметами комфорта и роскоши, какие только способны обеспечить ей ее богатство и положение в обществе, и по-прежнему лелеять мечту о своем прекрасном рыцаре.
Он олицетворял собой все, что было ей дорого. Любовь. Благородство. Страсть. Она не могла представить себя лежащей рядом ни с кем, кроме него.
Адара задрожала, почувствовав, как он проложил губами дорожку из поцелуев от подбородка до шеи. Его горячая ладонь накрыла ее грудь, отчего по коже ее побежали мурашки. Еще крепче сжав ее в объятиях, он подмял ее под себя. Вес его тела был приятным и в то же время сокрушительным.
Ласки его не были медленными и игривыми, как раньше. Сегодня они были требовательными и порывистыми, словно он не мог насытиться ею. Словно он хотел дотронуться до каждой частицы ее тела одновременно.
Она сама ничуть не меньше изголодалась по нему. Ее тело подрагивало от жгучего желания, которое только сильнее разгоралось от его натиска.
Он поднял подол ее туники, обнажив ее ноги и живот.
— Что ты сделала со мной, Адара? — прошептал ей на ухо Кристиан и лизнул мочку ее уха, отчего по ее телу горячей, словно раскаленное железо, волной прокатилась крупная дрожь. — Я никогда и ничего не жаждал так сильно, как тебя.
«Разве это не то, что должен чувствовать муж по отношению к своей жене?»
Но Адара не стала произносить эти слова вслух. Она знала наверняка, что они спугнут его.
— Покажи мне, как сильно ты меня жаждешь, Кристиан, — вместо этого сказала она. — Я хочу снова ощутить тебя внутри себя.
Чресла Кристиана дернулись от ее дерзких слов. Он почувствовал, как ее руки расшнуровывают его штаны. Спустив их, она накрыла ладонью его естество. Он потерся о ее руку, упиваясь прохладой ее кожи на своей разгоряченной плоти.
— Что ты чувствуешь, когда я внутри тебя, Адара? — спросил он, желая услышать, как она опишет это.
— Ты теплый и наполняешь меня до отказа. Такое ощущение, будто вершина твоего древка упирается мне в пупок.
Шумно выдохнув, он перекатился на спину, так что она оказалась сверху.
— Покажите мне, что вам нравится, миледи. Наша страсть в ваших руках.
Прикусив нижнюю губу, она отстранилась от него и сняла с себя тунику. Кристиан затаил дыхание, когда она села на корточки и окинула взглядом его тело. Обведя пальцем его сосок, так что у него потемнело в глазах, она раздвинула бедра и оседлала его.
С колотящимся сердцем он протянул руку и коснулся той части тела, которая теперь была доступна его ласкам. Он смотрел, как на ее лице отразился восторг, когда он принялся поглаживать ее плоть большим пальцем, пока ее лоно не стало совсем влажным.
Жаждая большего, он насадил ее на себя глубоко, чтобы ее внутренние ножны вобрали его в себя до отказа.
Адара вскрикнула от новизны ощущения, когда муж оказался внутри ее. Приподняв бедра, он еще глубже погрузился в нее.
Обхватив ее бедра руками, Кристиан показал, как надо двигаться. Это было восхитительно!
Его губы сложились в широкую улыбку, в то время как он смотрел на нее.
— Вот так, любимая. Делай со мной что хочешь.
Улыбнувшись ему в ответ, она убыстрила темп движения. Кристиан выгнул спину, и в его светлых глазах светилось удовольствие.
Сев, он принялся терзать ее рот так неистово, что у нее даже закружилась голова. Ей нравилось ощущать, как его дыхание смешивается с ее дыханием, как его язык пронзает ее рот.
Не выходя из нее, он поднял ее и положил спиной на матрац, собираясь взять бразды правления их соитием в свои руки. Он больше не был расположен к неспешным играм.
Теперь он хотел только одного — обладать ею. Погружаться в нее снова и снова, пока он наконец не насытится и не достигнет удовлетворения.
Адара прикусила губу, когда Кристиан принялся стремительно и мощно пронзать ее. Его толчки отдавались в ее теле, посылая вдоль и поперек него волны сладостной дрожи.
У нее закружилась голова, когда она подошла к завершению в его объятиях.
Кристиан впился в ее губы, почувствовав, что она достигла вершины. Адара вонзила ногти ему в плечо, в то время как его имя сорвалось с ее уст.
Через пару мгновений он разделил с ней этот миг абсолютного блаженства. Когда из его тела наконец излились все соки и наступило долгожданное насыщение, он рухнул на нее. Положив голову ей на грудь, он услышал, как под его щекой тяжело бьется ее сердце.
Ни один из них не проронил ни слова в тишине ночи. Кристиан просто отдался ощущению покоя, которое навевали ее прикосновения, и погрузился в сон, в то время как обнаженные тела их, по-прежнему слитые воедино, тесно прижимались друг к другу.
Адара поцеловала его в лоб, почувствовав, что он забылся сном в ее объятиях. Это была одна из самых счастливых минут в ее жизни, и она надеялась, что впереди ее ждет целая череда подобных мгновений единения с мужем.
Кристиан проснулся от того, что аромат жены окутывал его тело. Еще не успев открыть глаза и увидеть ее лицо, он почувствовал, что ее рука покоится в его волосах, ее бедро — между его бедрами, а груди ее прижаты к его груди.
А ее чресла — к его ягодицам.
В нем тотчас вспыхнуло желание. Еще не успев толком очнуться ото сна, он уже думал только о том, как снова вкусить сладость ее теплого, податливого тела.
Адара проснулась от ощущения твердой плоти Кристиана глубоко внутри себя.
— Доброе утро, — прошептал он ей на ухо и нежно поцеловал в щеку.
