— А что, если это не он его застрелил? Что, если Лес Андерсон ошибся? Вспомни, ведь на предварительном слушании он заявил, что не может с уверенностью сказать, кто убил папу, а потом почему-то изменил свои показания.
— Но ведь Брэкстон ограбил банк! И, пытаясь скрыться, открыл стрельбу. В этом-то Андерсон совершенно прав.
— Но на самом ли деле Лес видел, что Брэкстон застрелил папу, или он просто хочет, чтобы его повесили?
— Да какое это имеет значение! — сердито выпалила Эмили.
Алиса вздрогнула, словно ее ударили, и подняла на сестру глаза, в которых отразилась душевная боль.
— Для папы именно правда имела бы решающее значение. А убить его мог вовсе не Брэкстон.
И впервые до Эмили дошло, какие страдания испытывает Алиса.
— Неужели ты до сих пор испытываешь к нему какие-то чувства? Как ты можешь? — недоверчиво прошептала она.
— Не знаю. Знаю только, что он не такой кровожадный бандит, каким его все считают. — И Алиса рассказала матери и сестре, как Слейд спас ее, когда бандиты предприняли попытку к бегству, и как не стал отнимать у нее оружие, когда они вдвоем брели после грозы, хотя вполне мог бы это сделать. — А во время нападения Кида на тюрьму я случайно услышала, как Слейд уговаривал Нэша с Джонсоном не убивать шерифа Джонса. Бандиты готовы были прикончить его, и только благодаря Слейду он остался жив. Если бы Слейд и в самом деле был таким злодеем, разве он стал бы заботиться о том, чтобы спасти жизнь Джонса?
— Но, Алиса… Ведь Брэкстона сегодня все равно повесят.
— Я знаю. — Алиса прерывисто вздохнула и, наконец-то поняв, что ей нужно делать, направилась к двери. — Я должна быть там… Я не могу допустить, чтобы он умер в одиночестве…
Алиса вышла, а Эмили с Лореттой молча уставились на закрывшуюся дверь. Наконец-то они поняли правду — Алису угораздило влюбиться в красивого и жестокого бандита, и они ничем не могут ей помочь. Смогут только утешить ее, когда жизнь этого красавца прервется, а случится это очень скоро…
Выйдя из гостиницы, Алиса направилась прямо на телеграф, где узнала то, чего больше всего опасалась узнать: ответ на ее телеграмму так и не пришел. Последняя отчаянная надежда доказать, что Слейд невиновен, умерла.
Алиса пошла вниз по улице к тому месту, где должна была состояться смертная казнь. Там уже собралась большая толпа горожан. Люди возбужденно переговаривались, обмениваясь мнениями о предстоящем зрелище. Разговоры эти поразили Алису своей жестокостью. Похоже, все жители города мечтали о том, чтобы бандиты помучились в петле подольше.
Перед глазами Алисы замелькали разные видения. То ей вдруг представилось, как в последнюю минуту перед казнью в город верхом на лошади врывается всадник с сообщением о том, что Слейд и в самом деле является секретным агентом Пинкертона… То вдруг показалось, что Кид, прорвавшись сквозь кордоны вооруженной охраны, освобождает Слейда и остальных бандитов… Она попыталась представить себе, как у нее сложилась бы жизнь, если бы не было ограбления банка и убийства отца. Наверное, она жила бы, храня в душе память об очаровавшем ее прекрасном незнакомце, подарившем ей теплым летним вечером такой сладостный и в то же время запретный поцелуй.
Алиса закусила губу, пытаясь сдержать готовые хлынуть из глаз слезы. Она должна взять себя в руки. Она должна быть сильной.
Однако чувства ее не были подвластны логике. Сердце Алисы разрывалось от горя. Она представить себе не могла, что Слейд умрет.
Алису не оставляла мысль о том, что она должна была попытаться спасти его. Но только она начала прикидывать, как это сделать, как над ухом у нее раздался голос Кена. Алиса даже вздрогнула от неожиданности, а в голову закралась неприятная мысль: а что, если репортер настолько проницателен, что сумел прочитать ее мысли?
— Ваша сестра и матушка придут посмотреть на казнь? — спросил Кен.
— Нет. Они вполне удовлетворены тем, что справедливость восторжествовала, и смотреть, как будут вешать преступников, им нет нужды.
— А вам? — спросил Кен, сверля Алису взглядом.
— Я должна была прийти, — честно ответила она.
Кен понимал, как нелегко приходится сейчас Алисе. Он получил из Денвера зашифрованную телеграмму с сообщением о том, что Алиса справлялась, в самом ли деле Слейд является секретным агентом, и понял, что она испытывает к Брэкстону нежные чувства. Однако в целях безопасности Кен отдал приказ не отвечать на эту телеграмму ни положительно, ни отрицательно. Важно было сохранить тайну Слейда. Кен не имел права рисковать жизнью своего друга и сотрудника, а потому даже мировому судье из Блэк-Спрингса не решился открыть правду.
— Хорошо, что шериф Джонс снова выставил вокруг города вооруженную охрану, — заметил Кен. — Я очень беспокоился, что Кид опять что-нибудь устроит. Чтобы спасти своих бандитов, он сегодня может пойти на самые крайние меры.
— Надеюсь, этой охраны будет достаточно, — сказала Алиса, вспомнив прошлую ночь. Она понимала, что наступает самое опасное время — время перед казнью.
— Джонс сделал все от него зависящее, разве что не попросил губернатора ввести в город войска.
Алиса кивнула и бросила взгляд на виселицы. Помост, на котором они располагались, только что закрыли тяжелой тканью, чтобы зрителям не было видно трупов.
А трупы эти скоро, очень скоро появятся, с горечью подумала Алиса.
Не более чем через два часа убийца ее отца заплатит за преступление, которое он совершил, своей жизнью. Мать и сестра получат хоть какое-то удовлетворение от того, что человек, принесший их семье столько горя, получил заслуженное наказание, но она, Алиса, будет лишена и этого. Для нее жизнь будет кончена.
Толпа загудела, когда дверь тюрьмы отворилась и судья вывел Джонсона. Руки бандита были скованы за спиной наручниками. Преступник оглядел собравшуюся поглазеть на казнь толпу с откровенной ненавистью и громко фыркнул. Шериф подтолкнул его, и они оба начали медленно подниматься по ступенькам лестницы, которая вела на помост.
Подняв голову, Джонсон увидел поджидавшую его петлю, и на мгновение на лице его отразился ужас. Он ждал, что Кид спасет его. Пора бы уж ему это сделать. Но где он? Где его обожаемый наставник?
Джонсон понимал, что с каждой ступенькой подходит все ближе и ближе к смерти, а он вовсе не хотел сегодня умирать. Он попытался убедить себя, что Кид его спасет, однако и сам понимал, что надежда эта зыбкая. Не было слышно ни выстрелов, ни криков, ни шума. Никто не спешил ему на помощь. Он был один.
Ужас и ярость охватили Джонсона. Он отказывался верить в то, что его собираются повесить. Нет, этого не может быть! На последней ступеньке бандит задержался.
— Давай, Джонсон, шевелись, — приказал шериф, подтолкнув его дулом ружья.
— Пошел к черту! — рявкнул тот. Он бы сбежал от этой проклятой виселицы, только бежать было некуда, да и не хотел он, чтобы его застрелили, как бешеного пса.
— Сначала ты к нему попадешь, парень, — насмешливо произнес Джонс, подталкивая бандита к поджидавшему его палачу. — Глаза завязать?
— Нет.
Палач накинул на шею Джонсона петлю.
— Твое последнее слово.
— Кид вас всех накажет за мою смерть! Всех до единого! — крикнул он, обращаясь к толпе.
Петля вокруг шеи бандита затянулась.
— Я должен хоть что-то сделать! — яростно воскликнул Кид, глядя, как вокруг шеи Джонсона затянулась петля.
Они с Зиком притаились в аллее и не спускали глаз с виселиц, которые с этого места были отлично
