Граф взглянул на него.
— Она сказала, что работает над одной проблемой для вас. Если хотите узнать что-нибудь еще, спросите у нее. Я не сплетничаю о своих друзьях.
Проклятие! Он должен был догадаться, потому что в последнее время Виктория стала слишком спокойной. Сейчас она посвятила еще одного человека в их общий секрет.
— Я должен просить вас хранить это в тайне.
Килкерн пожал плечами:
— Я был бы более низкого мнения о вас, если бы вы не пожелали найти убийцу брата.
— Вас это не касается.
Граф поставил свой бокал на стол.
— Я считаю Лисичку хорошим другом. Она никогда бы не вышла замуж за дурака.
— Это комплимент?
— Своего рода. Я не знаю точно, что вам нужно, Олторп, и не сую нос в ваши дела, но она, кажется, любит нас. Если вам нужна моя помощь, обратитесь ко мне. Я не сплетник, но я расскажу вам то, что знаю. — Потянувшись, граф встал. — А теперь… моя жена начинает намекать, что пора вернуться домой и взяться за работу.
— Нет, Мунго, — терпеливо говорила Виктория, обращаясь к попугаю. — Скажи: «Черт побери».
— О-о, словно кобыла и жеребец.
Она прикрыла глаза, ее щеки зарделись от услышанного.
— Ты опять подслушивал прошлой ночью, злая маленькая птичка.
— Теперь, Син, я хочу, чтобы ты…
— Виктория! — позвал Синклер, стучась в дверь ее гостиной.
— Входи. — Она испытала облегчение от того, что ее занятие прервали. Однако когда маркиз вошел в комнату, облегчение сменилось озабоченностью. — Как твои таинственные друзья? — спросила она, надеясь отвлечь его.
— Не знаю. Я ходил навестить твоего друга.
Она скормила Мунго-Парку последний кусочек бисквита.
— Какого друга?
— Килкерна.
— Кил… — Виктория оборвала себя на полуслове. — Я думала, он тебе не нравится.
— Поскольку ты рассказала ему, что ведешь свое собственное расследование у меня за спиной, он мне действительно не очень-то нравится.
У нее на языке вертелись яркие богохульные выражения, но Мунго-Парк все еще находился в комнате.
— Я не за спиной… — Приблизившись, она взяла мужа за руку и, приведя в спальню, захлопнула дверь. — Я помогаю тебе найти убийцу Томаса.
— Несмотря на мою просьбу не делать этого.
— Понимаю, ты не хочешь, чтобы я пострадала, но разговаривать с Люсьсном Бэлфором ни капельки не опасно. — Она не могла не заметить его скептического взгляда. — Ну, разве что совсем немного…
— Виктория, я не хочу сражаться с тобой, — маркиз присел на край ее кровати, — но также не собираюсь позволить тебе продолжать это расследование. Мало того, что пострадаешь сама, ты можешь спугнуть убийцу Томаса, так что мне никогда не удастся его обнаружить.
Такая перемена в тактике удивила ее. Если Синклер ожидает, что она извинится перед ним и станет мягкой маленькой бесполезной женушкой, значит, он совсем не знает ее.
— Насколько важно для тебя найти убийцу Томаса? — спокойно спросила она, присаживаясь рядом с ним на кровать и беря на колени Генриетту.
— Ты сама знаешь. Точнее, я думал, что знаешь.
— Да, знаю, и очень даже хорошо. Мы оба согласны, что это самое важное в мире для тебя.
— Тогда почему ты настаиваешь на своем участии?
— Понимаешь, не очень-то приятно, когда тебя отталкивают в сторону. Ты не хочешь, чтобы я пострадала, но здесь кое-что большее. Мы попали в капкан в результате нашей свадьбы, но тем не менее… — Виктория замялась. Она постепенно влюблялась в него. Но разговор шел не о том. — Знаешь, люди считают меня глупой, легкомысленной и бездарной, возможно, и ты тоже… но я могу помочь, и мне больно, когда ты думаешь, будто это мне не по силам.
— Я не считаю тебя глупой и легкомысленной, — ответил Синклер своим глубоким мягким голосом, вызывавшим у нее дрожь. — И конечно, ты готова помочь. Когда мы впервые встретились, я и хотел воспользоваться твоей помощью.
Виктория удивленно посмотрела на него. Взгляд маркиза был вполне серьезным, но он не оставлял надежды на то, что ее включат в его команду.
— Так что же заставило тебя передумать?
— Генриетта и Лорд Бэгглс, Мунго-Парк и детская благотворительность, мотивы, которые ты приводила. — Он слегка улыбнулся. — Ты даже меня немного полюбила.
— Но, Синклер…
Он поднял руку, и она подчинилась. Каковы бы ни были его доводы, он, очевидно, все хорошо продумал. Согласна она с ним или нет, ей придется дать ему возможность закончить.
— У меня есть подозрения относительно того, кто убил Томаса. У тебя горячее отзывчивое сердце, Виктория; когда я осознал это, то понял, что не вправе ожидать от тебя помощи, тем более если окажется, что убийца — твой друг, хороший друг.
Ее сердце на мгновение замерло.
— Только не Люсьен! Он никогда бы…
— Нет. Не Килкерн. Я бы предпочел, чтобы ты не считала его таким уж замечательным, но это не он. Однако ты лишь подтвердила мою точку зрения. Ты не можешь даже вообразить, что один из твоих друзей — убийца.
Она согласилась про себя, что он был прав. И в то же время он ошибался.
— Я никогда бы не подумала, что убийца Люсьен или кто-то еще из моих друзей. Но я не столь наивна и мягкосердечна, как ты думаешь. Испытай меня, Синклер. Кого ты подозреваешь?
На какое-то время она испугалась, что он промолчит. Это означало бы, что он никогда не научится полностью доверять ей и у них никогда не будет настоящего надежного брака — такого, о каком она всегда мечтала.
Маркиз хмуро взглянул на нее.
— Джон Мэдсен, — равнодушно произнес он.
— Марли? — вырвалось у нее, прежде чем она смогла остановить себя. — Но почему ты подозреваешь лорда Марли? — Виктория отпустила Генриетту и сложила руки на коленях.
Син поднялся и начал ходить перед ней взад и вперед.
— Я вкратце расскажу тебе, но при условии, что с сегодняшнего дня ты перестанешь вмешиваться в это дело.
Именно в такие моменты Виктории хотелось быть крупным высоким мужчиной, так чтобы она могла стукнуть своего мужа по голове и заставить его прислушаться к голосу разума.
— Сначала расскажи, — возразила она, — а потом мы обсудим остальное.
В следующие несколько минут Виктория узнала несколько новых ругательств, часть из них, видимо, на португальском и итальянском. Она была рада, что Мунго остался в другой комнате.
Наконец Синклер остановился перед ней.
— Хорошо, слушай. Марли владеет акциями нескольких зарубежных компаний, которые принесли ему неплохой доход во время войны в Испании. Томас выступал против любых сделок с Францией, пока там господствовал Бонапарт.
— Тогда многие выступали против сделок с Францией.
— Я знаю. Но Томас громогласно заявлял об этом. Он писал мне, что Марли угрожал ему. Дело даже не в том, что часть денег Марли была вложена в торговлю, хотя он придерживается именно этой версии. За
