многие мужчины его социального положения, Саймон, по всей видимости, хотел иметь жену, которая делила бы с ним постель ночью, предоставляя ему право заниматься днем своими собственными делами.
Но это было совсем не то, чего хотела она.
Она отвернулась, не в силах слышать звук закрывающейся входной двери, отдаленное позвякивание упряжи и цокот копыт отъезжающего экипажа.
Глядя на угасающий огонь камина и брошенные пяльцы, она представила, как сидит здесь в одиночестве вечер за вечером и ждет, когда муж придет к ней в постель. Нет! У нее больше гордости.
Она вздернула подбородок и яростно оглядела комнату. Джин просила сопровождать ее на вечер к Херрингтонам. Она сначала отказалась, надеясь провести время с Саймоном. Но поскольку он настаивал, чтобы они вели раздельную светскую жизнь, так тому и быть. Почему бы ей не развлечься в обществе подруги, раз он занят где то еще?
Решительным шагом она вышла из гостиной. Она немедленно отправит записку Джин, что будет ее сопровождать, и съест обед, так усердно приготовленный поваром, отчаянно старавшимся сохранить его горячим.
О том, что произойдет позже ночью, когда Саймон явится предъявлять свои супружеские права, она еще подумает.
Когда Саймон вальяжно прошествовал в «Будлс», Фокс уже ждал его с бокалом бренди в руке.
– Ты сегодня рано, Фокс. Становишься общительным? – Саймон уселся напротив друга и кивнул служителю.
– Нет, черт побери. Не я пришел рано, а ты опоздал.
– Меня задержали, но всего на несколько минут.
– Я предпочитаю не быть здесь дольше необходимого, – проворчал Фокс. – Я уже прогнал двух нахалов, которые надоели мне своими вопросами и расспросами.
Саймон пожал плечами, принимая от служителя бокал с бренди.
– Вот что случается, когда долго пребываешь отшельником. Люди начинают проявлять к тебе любопытство, Фокс. А тебе не приходило в голову, что они могут искренне тревожиться о твоем благополучии?
– Чушь собачья!
– Как скажешь, – ухмыльнулся Саймон, прихлебывая бренди.
Фокс откинулся в кресле, отставил пустой бокал, выгнул бровь и сардонически усмехнулся.
– Сегодня я видел твою жену.
– Только не начинай о том же, – фыркнул Саймон.
– Она сообщила мне, что остается в Лондоне на неопределенное время. – Не отрывая пристального взгляда от Саймона, Фокс продолжал: – Не хочешь ли объясниться?
– Моя жена тебя не касается.
– О нет, касается. – Он наклонился вперед. – Ее присутствие может осложнить наше общее дело.
– У меня есть свои резоны позволить ей остаться. Она не станет нам мешать.
– Откуда ты это знаешь? – Фокс понизил голос. – Ты думал, что и Джорджину держишь в руках. И смотри, что получилось.
– Люси – не Джорджина.
– Нет, она хуже. Ты очарован ею, и это повлияет на беспристрастность и трезвость твоих суждений.
Саймон напрягся.
– Я держу это под контролем. Все будет хорошо.
– Ты слишком легко отбрасываешь возможную опасность. – Руки Фокса судорожно сжались на подлокотниках. – В последний раз за это расплатился я. Если история повторится, мне будет нечем платить.
Саймон нетерпеливо зашипел:
– Я сожалею о том, что случилось, больше, чем могу выразить словами. Однако тебе не пришло в голову, что это прошлое влияет на твою способность оценивать настоящее.
– Я полагаю, что твоя очарованность собственной женой заставляет тебя недооценивать риск, – прорычал Фокс. – Мы не в игры играем, Саймон. На кону стоят жизни.
– И одна из них моя собственная. – Саймон встал и поставил бокал на стол. – Я, кажется, уже не голоден, Фокс.
– Ты не владеешь ситуацией, – резко произнес Фокс. – У тебя сбился прицел.
Саймон склонился к нему и стукнул по трости, прислоненной к столу рядом с Фоксом.
– Как и у тебя.
Он выпрямился и стал поворачиваться к двери.
– Не смей так уходить отсюда!
Саймон послал ему ледяную улыбку.
– Именно это я и собираюсь сделать. – Он понизил голос: – Ты слишком долго живешь прошлым, друг мой. Однажды ты проснешься стариком и поймешь, что дал жизни проскользнуть между пальцами.
– Из за тебя, – выговорил Фокс, и в глазах его полыхнули гнев и боль.
– Я сыграл роль в том, что случилось с тобой, – согласился Саймон, испытывая укол привычной мучительной вины. – Но именно ты игнорируешь «здесь» и «сейчас». А это, Джон, уже только твоя вина.
Саймон зашагал прочь, оставив Фокса кипеть безмолвной яростью.
– Я так рада, что вы решили поехать с нами, – сказала леди Уэксфорд, когда они втроем стояли у входа в бальный зал Херрингтонов, ожидая, пока их объявят. – Опекунша не может все время находиться рядом, и я буду чувствовать себя гораздо уютнее, зная, что вы рядом с милой Вирджинией и можете также присмотреть за ней.
Люси обменялась взглядами с Джин.
– Я постараюсь, леди Уэксфорд.
– У меня теперь гора с плеч. Мне не хочется, чтобы какой нибудь охотник за приданым добрался до наследства моей крестницы.
Джин грубовато фыркнула носом.
– Маме и папе все равно, кто будет моим мужем, лишь бы им сбыть меня с рук.
– Вирджиния! – ужаснулась леди Уэксфорд. – Не говори о своих родителях в таком тоне. Ты же знаешь, что твоя мама – моя самая лучшая и дорогая подруга.
Я всего лишь говорю правду, – пожала плечами Джин.
– Леди Девингем, – промолвила крестная Джин, – Возможно, вы сумеете как то повлиять на эту дерзкую девчонку и убедите ее, что замужество – не тюрьма!
– Я могу попытаться, – хмыкнула Люси, – но думаю, что никто не сумеет ни в чем переубедить Джин…
Леди Уэксфорд недовольно вздохнула.
– Я по прежнему каждый день жалею, что Гарольда нет со мной. Наш брак был заключен не по любви, но мы очень привязались друг к другу.
– Вам повезло, – отозвалась Джин.
– Леди Девингем понимает, что я имею в виду. Она, кажется, довольна своим замужеством.
Люси встретилась глазами с Джин.
– Я все еще стараюсь узнать своего мужа.
– Все приходит со временем, – умудренно заметила леди Уэксфорд.
В этот момент они подошли к двери зала: их очередь быть объявленными была следующей.
– Я не уверена, что уже простила вас, – надула губки Изабелла, но тепло ее глаз противоречило ворчливому тону.
Саймон подал ей бокал ратафии и постарался изобразить улыбку залихватского ухажера.
– Ну же, не сердитесь. Долг обязан идти впереди удовольствия. Вам же наверняка это известно.
– Голова моя это понимает, но сердце – нет. – Глядя ему в глаза, она сделала глоток освежающего напитка.
Почувствовав, что сопротивление ее слабеет, Саймон понизил тон.
– Простите меня, Изабелла.
– Я не давала вам права обращаться ко мне так фамильярно. – Она вздернула подбородок.
– Простите меня еще раз. – Он подыскивал какую нибудь дурацкую фразу, чтобы смягчить ее еще больше. – Так я думаю о вас в своих грезах.
Ее лицо озарилось довольной улыбкой.
– Вы умный человек, милорд, и говорите такие тонкие вещи. Браво!
Он коснулся ее руки.
– Меня зовут Саймон.
– Саймон. – Она даже не произнесла, а как бы прокатила его имя на языке, как кошка, лизнувшая свежих сливок.
– Ну, скажите, что вы меня прощаете. Покончите с моей мукой… с этой пыткой.
Улыбка изогнула уголки ее губ, несмотря на старания оставаться серьезной.
– Вы избавляете меня от труда сердиться на вас… Саймон.
– Молю Бога, чтобы это было правдой. «Господи, Фокс был прав. Женщины действительно не могут устоять перед самой откровенной лестью. Интересно, а как отнесется Люси к подобным словам?»
Там, где Изабелла оставляла его абсолютно холодным, одна мысль о жене возбуждала его страсть. Она наполнила его взгляд жаром, от которого собеседница засияла… но Саймон мысленным взором видел перед собой лицо Люси.
– Я склонна простить вам ваше небрежение… на этот раз, – сказала Изабелла, похлопывая его по руке веером.
– Мое сердце поет и пылает благодарностью.
Она рассмеялась низким воркующим смехом.
– Только смотрите, чтобы это не повторилось. – Она подняла идеальные арки своих бровей и показала на переполненный бальный зал. – Не забывайте, что здесь много других джентльменов, которые всегда рады моему обществу.
– Никогда! Обещаю, что больше не покину вас столь беспардонным образом.
– Посмотрим. – Лукавая улыбка изогнула ее губы.
– Почему вы смеетесь надо мной?
– Я не смеюсь. – Изабелла приветливо кивнула проходящему мимо джентльмену.
– Смеетесь. – Что то в ее таинственной улыбке встревожило его. Как будто она знала что то такое, о чем ему не было известно.
Неужели она догадалась о его игре? Что, если его имя так же находится в списке Ла Рю? Он неоднократно задумывался о том, почему Изабелла предпочитает его мужчинам более красивым, более остроумным и более обаятельным? Может быть, это было ловушкой?
– Я нахожу вас… занимательным, – призналась она. – Впрочем, мне все мужчины по своему интересны, Саймон. Они забавляют меня своими пылкими обещаниями и клятвами в преданности. Однако дела говорят громче слов.
– Тогда, несомненно, мои поступки доказывают, как сильно я хочу быть с вами. – Он взял ее пустой бокал и поставил на поднос проходящему слуге.
– Если вы, аморе мио, сможете доказать мне, что не заворожены своей женой, я вам поверю.
– Она просто жена… как стол или стул. Она не возбуждает меня так, как вы. – Он чуть не подавился этой ложью.
Изабелла вознаградила его
