узнать?
– Мне просто интересно, о чем вы толкуете.
– Например, о вашей гражданской войне и о том, почему никто никогда не называет ее войной. А о чем, по-вашему, мы должны с ним говорить?
– Ну, я думала, может, вы задаете ему какие-нибудь вопросы. Я заметила, что вы очень любопытны.
– И что бы я мог у него спросить?
– Ну скажем, о его происхождении.
Только теперь Харрисон вдруг осознал, что не задал Адаму ни одного вопроса, касающегося его прошлого.
Это открытие привело его в ужас. Он забыл о своем долге! Ведь приехал в Монтану, чтобы установить истину, а теперь, когда ему оставалось сделать всего лишь шаг, он внезапно остановился.
Впрочем, он хорошо знал, по какой причине мешкает. Если ему удастся докопаться до правды, это разлучит семью Клэйборнов, а ему была невыносима сама мысль об этом.
Мэри Роуз по-прежнему держала его за руку, и Харрисон чувствовал исходящую от нее нежность. Однако он прекрасно понимал, что когда она узнает, с какой целью он проник в их дом, в ее сердце не останется для него ничего, кроме ненависти и презрения. А он так жаждал ее любви!
Харрисон ускорил шаг, охваченный приступом злобы на самого себя. Ему нужно побыть одному, чтобы обдумать создавшееся положение и прийти к какому-то решению. Трудность состояла в том, что между ним и семьей Клэйборнов совершенно незаметно возникла некая эмоциональная связь, Клэйборны нравились Макдональду, и ему было небезразлично, что с ними станет дальше. Черт побери, даже малосимпатичный задира Кол пришелся ему по душе, Словом, Макдональду было о чем поразмыслить в эту ночь.
– Харрисон, я вовсе не хотела вас обидеть и намекнуть, что вы любите совать нос в чужие дела, – прошептала Мэри Роуз.
Он тут же отпустил пальцы девушки.
– Сегодня холодно. Возвращайтесь в дом, – внезапно произнес Макдональд.
– Я совсем не замерзла, – возразила Мэри Роуз. В ту же секунду до нее дошло, что Харрисон, возможно, жаждет поскорее отделаться от нее, и ей страшно захотелось ошибиться. – Вы чем-то обеспокоены? – спросила она.
– Чем же это?
– Ну например, тем, что я могу снова вас поцеловать. При этих ее словах Харрисон не выдержал и рассмеялся.
– Это я вас поцеловал, – напомнил он. – Я вам помогала.
– Ну ладно, мы оба виновны.
– Виновны, – повторила она. – Да уж, ногтей. Я даже жалею об этом.
– Почему?
– Юристы причиняют нам неприятности.
– Каким образом?
– Вы юрист до кончиков ногтей.
Девушка пожала плечами, явно не желая пускаться в дальнейшие объяснения. Харрисон же решил, что настал час выяснить некоторые важные вопросы.
– Вы боялись, что я начну спрашивать Адама о вашей семье или о его прошлом?
Теперь Харрисон и Мэри Роуз стояли на месте, глядя прямо друг на друга. Лунный свет заливал все вокруг холодным сиянием.
– Просто мне не хотелось, чтобы вы его беспокоили. Адам не любит вспоминать о своей юности. Он был рабом, невольником, Харрисон. Хватит с вас и этого.
– А о чем он любит говорить? Запретная тема – тот период его жизни, который он провел в Нью-Йорке?
– Нет.
– А как насчет того времени, в течение которого он пробирался сюда? Он расскажет мне об этом путешествии или это табу?
– Вряд ли он обойдет это молчанием. Моим братьям есть чем гордиться.
Харрисону очень хотелось обнять девушку и не отпускать никогда. Похоже, его желание передалось Мэри Роуз, потому что она положила руки ему на талию и прижалась к нему.
– Вы были очень одиноки в детстве, правда?
– Пожалуй. Но я этого не осознавал, – ответил Харрисон. Он коснулся подбородком головы Мэри Роуз и закрыл глаза от удовольствия.
– И так было до сегодняшнего дня? – спросила девушка, касаясь губами воротника его рубашки.
– Да.
Харрисона захлестнула нежность. Он ощущал, что в присутствии Мэри Роуз его жизнь, доселе пустая и тоскливая, наполняется смыслом. Милая, родная Мэри Роуз, подумал он, что же мне с тобой делать?
Наконец он заставил себя оторваться от девушки. Кажется, она никак не хотела с ним расставаться – ему пришлось разжимать ее пальцы один за другим.
– Не волнуйтесь, я не попрошу вас меня поцеловать, – сказала Мэри Роуз.
– Вам пора домой. Пойдемте, я провожу вас.
– Это я вас только что проводила.
– Тогда спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Девушка повернулась, собираясь уходить. Харрисон смотрел ей вслед, сцепив руки за спиной. Вдруг Мэри Роуз снова бросилась к нему в объятия, едва не застав его врасплох. Обвив руками его шею, ока привстала на цыпочки и поцеловала его долгим неумелым поцелуем.
Харрисон больше не мог сдерживаться. Руки его охватили стан девушки, а губы явно жаждали поцелуя. Хриплый звук, родившийся в груди Мэри Роуз, разжег его пыл еще сильнее. Поняв, что он хочет от нее гораздо большего, чем просто поцелуй, Харрисон резко отстранился.
Подняв голову, она посмотрела на него затуманенными глазами. Макдональду снова захотелось привлечь ее к себе.
– Спокойной ночи, – прошептала девушка севшим голосом, но не двинулась с места.
Судя по всему, Мэри Роуз испытывала такую страсть впервые и не знала, что делать дальше. Она была сильной женщиной и все же оказалась перед ним беззащитной. Следовательно, его долг уберечь ее от душевных ран.
Харрисон наблюдал за ней, пока Мэри Роуз не вошла в дом. Но даже после этого он не двинулся с места. Макдональд смешался. Он ясно видел, что в сердце Мэри Роуз зарождается любовь. Наверное, еще совсем недавно он мог пресечь это, но пустил все на самотек, а теперь, похоже, было уже слишком поздно.
Почему же он бездействовал? Харрисон признался себе, что просто боялся взглянуть правде в глаза. Ведь он и сам уже полюбил Мэри Роуз.
