здорово живешь. Я даже бисквиты пекла, черт побери.
– Бисквиты у тебя получились хорошие, – пожав плечами, сказал Кол. – А нормальное поведение тебя не убило, Элеонора, так что не ломай комедию.
– И потом, за ней все время кто-нибудь да присматривал, – невозмутимо добавил Харрисон.
– Кто же это за ней присматривал? – не поняла Мэри Роуз.
– Сначала Дули, потом его сменил Гоуст, а последним был Генри, – пояснил Кол.
– Гоуст? О Господи! Он был пьян?
– Да, – вмешалась Элеонора. – В стельку. Если бы я попала в беду, он не помог бы мне.
– Ты этого не знаешь, – возразил Кол.
– Ради всего святого, он, наверное, принял меня за ангела.
Кол захохотал. Более сдержанный Харрисон ограничился улыбкой.
Элеоноре же страстно хотелось услышать от Кола вздох сожаления. Она прекрасно понимала, что желание это изрядно отдает мелодрамой, но ей было все равно. Ведь он в конце концов поцеловал ее, а значит, питал к ней какие-то чувства.
– А если бы я погибла?
– Но этого же не произошло. В противном случае я бы тебя похоронил.
– Ах вот как?!
Ответ Кола явно не вызвал у Элеоноры радости, и он решил, что девушка ожидала от него каких-то других слов.
– Ну да, и выбрал бы для этого какое-нибудь хорошее место, – добавил он.
– Я бы для тебя сделал то же самое, – сказал Харрисон, обнимая Мэри Роуз.
– Надо же, какая забота, – прошептала девушка, видя, что глаза его смеются.
– А потом что бы ты сделал? – осведомилась Элеонора, придвигаясь поближе к Колу.
– Ну, закопал бы поглубже и как следует засыпал, чтобы не добрались звери. Жара ведь. Потом, пожалуй, вернулся бы домой и рассказал Мэри Роуз о том, что произошло. Она бы, ясное дело, расстроилась, правда, Харрисон?
– Конечно, – отозвался Макдональд.
Ни Элеонора, ни Мэри Роуз не могли больше сердиться. Гнусавые ковбойские интонации Кола вызывали у девушек неудержимый смех.
Элеонора повернулась и вышла из кухни – ей не хотелось, чтобы Кол заметил ее улыбку. Кол догнал ее в коридоре, у самой двери в столовую. Схватив девушку за талию, он развернул ее к себе.
– Чего ты от меня добивалась?
– Мне хотелось услышать, что ты будешь скорбеть о моей гибели. Ведь от такого человека, как ты, трудно ожидать, чтобы он всерьез убивался.
– Конечно, я убивался бы, да еще как.
– А тебе не стыдно, что ты мне наврал?
– Нет.
– Почему?
– Из-за тебя у всех было очень много проблем, Элеонора. А теперь ты мне куда больше нравишься. А все благодаря Харрисону, который высадил тебя посреди дороги. Между прочим, все это он придумал. Хочешь, я тебя снова поцелую?
– Да.
Кол засмеялся и нашел губами ее губы. Одного поцелуя ему показалось мало – он хотел целовать ее еще и еще и совсем забыл, что оставил Мэри Роуз на кухне с человеком, который был полон решимости ее соблазнить.
Мэри Роуз же была только рада хоть на какое-то время избавиться от досадной опеки братьев и наконец выяснить, почему Харрисон ее избегает.
Когда Кол покинул кухню, Харрисон подошел к задней двери и выглянул на улицу. Сквозь марлевую занавеску чувствовалось прохладное дыхание ночного ветерка.
– Что ты там разглядываешь? – спросила Мэри Роуз.
– Рай, – ответил Макдональд.
Повернувшись, он обнаружил, что девушка стоит в каком-нибудь (руте от него. Не говоря ни слова, он взял ее за руку и вышел из дома. Мэри Роуз послушно последовала за ним. Харрисон спустился по ступенькам и пошел через двор широким шагом. Дойдя до середины двора, он отпустил руку девушки и направился к корралю, а затем обернулся к Мэри Роуз и, опершись о деревянную ограду, скрестил руки на груди.
Мэри Роуз хотелось подбежать к Макдональду, обнять его и прижаться к нему всем телом. Но вместо этого она стояла и ждала, когда он подаст знак, чтобы она дотронулась до него.
Глаза Макдональда лучились такой теплотой и нежностью, что девушке казалось, будто он уже ласкает ее. Глядя на Харрисона, Мэри Роуз невольно устремилась к нему, не пытаясь даже бороться с охватившим ее порывом. Волна желания накрыла ее с головой, обдавая жаром тело и разум, перехватывая дыхание.
Ей страстно хотелось ощутить мощь его объятий. В какой-то миг Мэри Роуз невольно задалась вопросом, осознает ли Харрисон, как неузнаваемо он изменился после приезда в Монтану. В его внешности появилось что-то дикарское. Какая-то суровая сила, которой она не заметила в день их первой встречи, сквозила теперь в его чертах. Высокий и мускулистый, Макдональд сейчас напоминал ей настоящего Геркулеса. Он сильно загорел, и его кожа приобрела бронзовый оттенок. Мэри Роуз даже почудилось, что и глаза его стали темнее. Отросшие почти до плеч волосы Макдональда в лунном свете казались золотистыми. Чем дольше она смотрела на него, тем труднее ей было дышать.
Харрисон увидел, что глаза девушки словно наполнились синевой. Мэри Роуз смутилась. Харрисон знал, что означает этот ее взгляд – глаза девушки всегда разгорались от страсти, когда он целовал ее. А чем это можно объяснить сейчас?
Харрисону захотелось, чтобы Мэри Роуз сама сказала ему об этом.
– О чем ты думаешь? – спросил он хриплым голосом.
– О том, какой ты красивый. Когда я впервые увидела тебя, ты показался мне симпатичным, но теперь у меня прямо дыхание перехватывает.
Мэри Роуз сама поразилась своей откровенности.
– И еще я думаю, почему ты меня избегаешь. Ты что, устал от меня?
Макдональд не представлял себе, что ей может прийти в голову такое.
– Я никогда от тебя не устану. Я просыпаюсь по утрам с мыслями о тебе– Черт побери, ты мне даже снишься.
– Правда? – выдохнула Мэри Роуз.
– Правда.
Услышав нотки нежности в голосе Харрисона, Мэри Роуз шагнула к нему.
– Готова спорить, мы мечтаем об одном и том же, – сказала она и подумала: «О том, как мы обнимаем и целуем друг друга».
– Сомневаюсь, – иронически рассмеялся Харрисон. – Ты ведь не слишком хорошо знаешь мужчин, верно?
– Отчего же? У меня четверо братьев – и я обычно знаю, о чем они думают.
– Вот как? А хочешь узнать, о чем я думаю сейчас?
Мэри Роуз медленно кивнула и сделала еще один шаг к Харрисону.
– Да, расскажи уж, пожалуйста. Ты меня очень заинтриговал.
– Я думаю о том, какой страстной ты будешь в постели. Кожа у тебя шелковистая, нежная и золотистая, волосы растрепанные, губы распухшие от моих поцелуев, глаза такие же синие, как сейчас. Я даже слышу твои стоны. Они сводят меня с ума. Я так возбуждаюсь, что мне становится больно от желания. Вот о чем я мечтаю. Мэри Роуз с трудом перевела дыхание. Макдональд же, медленно раскрыв объятия, сказал: – Я не могу быть нежным и деликатным в любой. Пойми, Мэри Роуз, я хочу обладать тобой – снова, и снова, и снова. Мне продолжать?
Мэри Роуз так и пылала и внезапно пожалела, что у нее нет веера или стакана с ледяной водой. Хорошо хоть Харрисон не заметил заливавшего ее щеки румянца: она вовсе не была смущена, и это ее сильно удивляло.
Мэри Роуз вовсе не собиралась делать вид, что его последние слова не понравились ей. Ей пришло в голову, что благовоспитанная леди на ее месте, вероятно, со всех ног бросилась бы домой. Возможно, именно по этой причине Харрисон до сих пор не обнял ее – он давал ей свободу выбора. Он говорил как любовник – вслед за этим должно было последовать объятие.
И девушка решилась, Подняв голову, она посмотрела Харрисону прямо в глаза и прошептала;
– Мы мыслим одинаково.
Мэри Роуз подбежала к Харрисону и прильнула к нему.
– Но знаешь, в моих мечтах и снах я одета. А в твоих?
– Нет.
Одно это слово вызвало у девушки целый калейдоскоп эротических видений.
– Харрисон, когда ты говоришь такие вещи.,, меня словно жаром окатывает. Наверное, с моей стороны бесстыдно признаваться тебе в этом, правда? Я бы не вела себя так, если бы что-нибудь подобное сказал мне кто-то другой.
– Черт побери, надеюсь, что так.
– Благодаря тебе я чувствую себя красивой, – счастливо прошептала Мэри Роуз.
– Ты и в самом деле прекрасна. И это вовсе не бесстыдство, милая. Ты просто честна со мной.
– Откуда ты знаешь? – спросила Мэри Роуз.
– У тебя нет опыта, ты и понятия не имеешь, как хорошо нам будет вместе.
Мэри Роуз заглянула в глаза Харрисону.
– Интересно, а насколько у тебя богатый опыт?
– Достаточный.
– Мне больно, когда я думаю, что у тебя уже кто-то был.
– Я не могу изменить прошлое – даже ради тебя. Я никогда не любил ни одну из тех, кто побывал в моей постели, и они, конечно же, тоже меня не любили. Мы просто использовали друг друга ради физического удовлетворения. Но, однако, чтобы понять это, я должен был повзрослеть.
Девушка кивнула:
– Кол, Трэвис и Дуглас еще не повзрослели.
– Откуда ты знаешь?
– Слишком уж часто они ездят в Хаммонд. Харрисон улыбнулся:
– Ты знаешь о том доме за городской чертой?
– Конечно, уже давно. Адам мне все объяснил. Теперь, когда ты рассказал, как хорошо мне будет с тобой, я, пожалуй, тоже начну думать об этом.
– Но я действительно хочу, чтобы ты была моей, Мэри Роуз. Я люблю тебя, милая.
Сердце девушки наполнилось счастьем, а глаза – слезами. Больше всего на свете ей хотелось сейчас броситься в объятия Харрисона и не отпускать никогда в жизни. Мэри Роуз только сейчас поняла, как долго она ждала от Макдональда этих слов.
Он, однако, уклонился от ее объятий и, взяв ее за плечи, легонько сжал пальцы.
– Я буду любить тебя до самой
