— В турецкие бани, — ответил Люсьен. — Пусть мадам своими глазами увидит, что происходит в тамошних парилках.
— Может, не стоит в парилку? — слабо возразила Джулиана. — Я могу испортить там платье.
— Вот уж нет, мадам! — рассмеялся капитан. — С вас там снимут всю одежду и выдадут взамен полотенце. В турецких банях все просто, без церемоний.
Нет, ни в какие бани она не пойдет! Утвердившись в этом решении, Джулиана вышагивала в середине компании, выжидая подходящей для побега минуты. Они дошли до угла Малой Пьяцца, и Джулиана остановилась у киоска, торгующего порнографическими картинками.
— Что вы об этом думаете, джентльмены? — с улыбкой спросила Джулиана, указывая на витрину.
Мужчины стали разглядывать выставленные за стеклом картинки, а Джулиана,
воспользовавшись тем, что они отвлеклись, высвободила руки и быстро развернулась. И снова ее подвела неуклюжесть. Она угодила каблуком в какую-то скользкую мерзость, оступилась и инстинктивно схватилась за первого попавшегося из своих спутников, чтобы не упасть. Капитан Фрэнк поддержал ее, громко рассмеявшись. Когда Джулиана вновь обрела равновесие и перевела дух, капитан крепко держал ее под локоть, и последняя надежда избежать посещения турецких бань растаяла как дым.
— А не посмотреть ли нам петушиные бои? — предложил Бертран, кокетливо дотронувшись до плеча Люсьена. — Что скажешь, Люсьен? Мы черт знает когда в последний раз были на боях.
— Верно, — согласился Люсьен. — И моей супруге такое развлечение наверняка придется по вкусу. — Он осклабился, глядя на Джулиану. — Выбирайте, моя дорогая, турецкие бани или Королевская арена для петушиных боев?
Джулиана подумала и выбрала последнее. По крайней мере не придется раздеваться. Правда, она с трудом переносила кровопролития, но, если там будет происходить что-нибудь страшное, можно закрыть глаза и не смотреть на арену.
— Я хотела бы посмотреть бои, — ответила она с беззаботной улыбкой, радуясь, что ее притворное безразличие возымело нужный эффект и никто из мужчин не догадался о том, в какой ужас повергала ее сама идея попариться в турецкой бане.
— Решено, едем! — воскликнул Бертран и остановил кеб. — После вас, леди Эджкомб.
Он подсадил ее, потом влез сам, за ним последовали остальные. Когда все оказались в темной тесноте экипажа, всеобщее веселье достигло предела, от чего у Джулианы похолодело сердце.
Люсьен выглянул в окно и крикнул кучеру адрес. Тот взмахнул над головой кнутом, и лошади понеслись по направлению к парку Святого Джеймса.
Глава 17
Тарквин вернулся домой в три часа ночи. Он велел лакею запереть дверь и направился к лестнице.
Граф вошел в свою спальню, развязывая шнуровку плаща. Его камердинер вскочил с кресла и с поклоном приветствовал Тарквина, стараясь подавить зевоту.
— Добрый вечер, ваша светлость. — Он поспешил навстречу Тарквину и принял у него плащ. — Надеюсь, вы хорошо провели время.
— Да, спасибо. — Тарквин искоса взглянул на шкаф с потайной дверцей. Интересно, Джулиана уже спит? Наверное, она несколько часов как легла. Камердинер помог Тарквину раздеться и подал ему халат. Граф уселся за туалетный столик и принялся подпиливать ногти, пока слуга аккуратно развешивал в шкафу его одежду и разбирал постель.
— Изволите приказать что-нибудь еще, ваша светлость?
Тарквин отрицательно покачал головой и отпустил камердинера. Как только он ушел, Тарквин подошел к шкафу и через минуту оказался в соседней спальне, скрывающейся за потайной дверцей. Кровать Джулианы была пуста и даже не разобрана. Хенни посапывала в удобном кресле у окна. Ее госпожа отсутствовала.
— Черт побери!
— О Господи! Ваша светлость! — Хенни испуганно вскочила и в первую минуту не могла прийти в себя от неожиданности. — Как вы меня напугали! — Она невольно схватилась рукой за сердце.
— Где Джулиана? — резко спросил Тарквин.
— Я… я не знаю, ваша светлость. Они вышли вдвоем с виконтом и еще не вернулись. Не секрет, что лорд Эджкомб, . как правило, возвращается домой на рассвете, — смущенно добавила Хенни, теребя оборки передника и поправляя съехавший набок чепец.
Ярость Тарквина тут же сменилась дурными предчувствиями. Как эту глупую девчонку угораздило пойти с Люсьеном! Она ведь и представления не имеет, каким образом привык развлекаться ее супруг. Она слишком наивна, чтобы вообразить, какие опасности таит ночная жизнь Лондона. Невинность Джулианы была той картой, на которую он ставил в своей игре. Теперь же это целомудрие в сочетании с независимым, мятежным духом может навлечь на нее серьезные беды, если Джулиана согласится-таки на альянс с Эджкомбом. Возможно, он совершил ошибку и ему нужно было искать для этой сделки взрослую, умудренную жизненным опытом женщину, которая не приподносила бы ему сюрпризов. Но такая женщина не может быть девственницей, а шлюха на роль матери наследника Эджкомба не годится.
Но выбор уже сделан! Тарквин рассчитывал со временем помешать сближению Джулианы и Люсьена, но оказалось, что эта проблема гораздо сложнее. Джулиана действует активно, а значит, и ему придется поспешить.
— Что-нибудь не так, ваша светлость? — Хенни обеспоко-енно вглядывалась в хмурое лицо графа. — Если я в чем-то виновата…
— Нет, вы ни в чем не виноваты, — перебил ее Тарквин. — Леди Эджкомб сама себе хозяйка. Ступайте спать. Сегодня ей уже не понадобятся ваши услуги.
Хенни недоверчиво посмотрела на графа, но молча сделала книксен и удалилась из спальни. Тарквин еще несколько минут простоял в задумчивости, отстукивая пальцами по столешнице какой-то мотивчик.
Потом он вернулся тем же путем к себе в комнату, сбросил халат и быстро облачился в бриджи из оленьей кожи, башмаки и простой, неброский плащ. На всякий случай он решил взять с собой трость, которая с виду была вполне безобидной, но внутри содержала острый клинок. Тарквин спустился вниз и позвал лакея.
— В котором часу виконт Эджкомб с супругой вышли из дома?
— Я точно не знаю, ваша светлость. Но, со слов Кэтлета, понял, что незадолго до того, как уехали вы.
Тарквин проклинал собственную глупость. Ну почему он не поинтересовался, где Джулиана, перед тем как уйти? Как можно было недооценить дух неповиновения, которым была пропитана вся натура Джулианы?
Тарквин вышел из дома и подозвал мальчишку-светильщика, который с готовностью перебежал через улицу и поклонился графу.
— Куда вы изволите идти, милорд?
— В Ковент-Гарден. — Тарквин решил, что именно это место станет начальной, а если повезет, то и конечной точкой его поисков.
Мальчишка подкрутил фитиль, чтобы фонарь разгорелся ярче, и зашагал вслед за графом, стараясь подладиться под его легкую, торопливую походку.
Джулиана жадно вдохнула свежий воздух, пытаясь избавиться от преследующего стойкого запаха крови. Однако от мучительных картин, встающих перед мысленным взором, она избавиться не могла. Хотя девушке и удавалось время от времени закрывать глаза, вид изорванных в клочья, истекающих кровью птиц, валяющихся на опилках арены, густо усыпанной разноцветными перьями, потряс ее до глубины души. До сих пор в ушах у нее звучал оглушительный рев, которым публика встречала каждую новую пару бойцовых птиц — красавцев петухов с посеребренными шпорами. Перед Джулианой закружился калейдоскоп разинутых ртов, изрыгающих проклятия и восторженные крики; мутных пьяных глаз, в которых сверкала звериная жестокость; петухов с налитыми кровью гребнями. Впервые в жизни Джулиана была на волосок от обморока.
Призвав на помощь все свое самообладание, Джулиана все же заставила себя не потерять сознание.
