— Я помню. Но там было ограничение по времени, не так ли? Двенадцать тысяч фунтов, если я женюсь в течение… трех лет, кажется? Прошло больше.
— Трех лет с момента ее смерти. Она умерла в декабре пятнадцатого года. Согласно документу, вы женились в ноябре — я счастлив сказать, что все в полном порядке. — Мистер Уиллоуби тонко улыбнулся. — Следовательно, у вас есть двенадцать тысяч фунтов.
— Все зависит от точки зрения. — Вариан положил копию завещания. — Какова сумма моих долгов?
— В настоящее время я не могу назвать точную цифру. Учитывая банкротство Фортье и других…
— Подойдет и приблизительная. — У Вариаиа бешено застучало сердце.
— Что-то в пределах двенадцати тысяч, милорд. Сердце замолчало, словно на него свалился тяжелый груз, потом начало бить медленно, как похоронный колокол.
— Забавное совпадение, — пробормотал Вариан.
— Сожалею, милорд. Все-таки могло быть хуже. Имение вне опасности, как я вам объяснил.
— Я недавно видел… останки. Как я понял, оно вне опасности, потому что на него не позарится ни один дурак-кредитор.
— Возможно. И все же я тешу себя мыслью, что я воздвиг столько препятствий, что отпугнул самого отважного из спекулянтов.
— Благодарю вас, Уиллоуби. — Вариан посмотрел в темноту за окном. — Полагаю, вы считаете, что я должен использовать неожиданную удачу, чтобы расплатиться с кредиторами.
— Да, я бы вам посоветовал. — Мистер Уиллоуби старательно подровнял пачку документов и слегка отодвинул их влево.
— После этого я останусь ни с чем. Нотариус прокашлялся.
— Мы можем сэкономить небольшую сумму. Как я упоминал, мне понадобится время, несколько недель, чтобы подсчитать точнее. Однако если вы должны какому-то человеку двенадцать тысяч, я могу договориться, чтобы он удовольствовался одиннадцатью или даже одной тысячей. Надо признать, они не любят поступать таким образом, потому что этим отвергают будущие действия по взиманию остатка. В то же время легальные преследования дороги и, когда они предпринимаются против знати, часто не оправдывают надежд.
— Разочарованные кредиторы могут сделать жизнь чрезвычайно неприятной, — сказал Вариан. — Я не желаю, чтобы моей жене досаждали.
— Естественно, милорд. Я вас понимаю. Вот почему я предлагаю вам, так сказать, расквитаться по долгам. А я приму меры, чтобы сберечь небольшую сумму. С этим, да еще с приданым ее светлости…
— У ее светлости нет приданого. Мистер Уиллоуби захлопал глазами:
— Нет? Как странно. Я слышал…
— Ничего нет. Ни шиллинга, — подтвердил Вариан.
— Как скажете, милорд. Но если вы не возражаете, я бы желал навести справки.
— Мне это не нравится, особенно если вы будете расспрашивать членов ее семьи. Они выказали мне сильнейшую неприязнь. Даже если окажется, что ее отец умудрился что-то отложить для нее, что очень маловероятно, они заявят, что я не могу даже взглянуть в ту сторону. — Вариан пожал плечами. — Едва ли их можно за это винить.
— Но если что-то принадлежит вам…
— Что бы мне ни принадлежало, я не смогу это забрать. Мне что, прикажете взыскивать с них по суду лорд-канцлера? У меня больше шансов за столами фаро. Там по крайней мере можно при выигрыше удвоить сумму. Или утроить. — Вариан нахмурился.
Мистер Уиллоуби слегка вздохнул, но ничего не сказал.
— Если я расплачусь с кредиторами, у меня не будет шансов восстановить Маунт-Иден, — жестко сказал Вариан. — Уиллоуби, я должен что-то иметь.
— Понимаю, милорд. И все же я смог бы сэкономить вам тысячу фунтов.
— Я мог бы за одну ночь превратить двенадцать тысяч в двадцать четыре.
Уиллоуби промолчал. За последние несколько минут он побледнел, и глаза потемнели. Он выглядел на несколько десятков лет старше, чем тот сорокалетний человек, который совсем недавно поздоровался с Варианом.
Вариан встал:
— Ничего другого мне не остается.
— Да, милорд. Как я понимаю, вы желали бы заранее получить некоторую сумму, поскольку оформление бумаг займет время. Сто фунтов вас устроит?
Глава 25
Выйдя из конторы нотариуса, Вариан не спеша направился к Оксфорд-стрит. В такой ранний час не было риска наткнуться на знакомых. Оглядев свою потрепанную одежду, Вариан печально подумал, что друзья все равно бы его не узнали.
Однако внешний вид можно быстро изменить, раз в кармане завелось несколько фунтов. Наверняка у его любимого портного что-то найдется под рукой. Несколько перемен — и лорд Иденмонт к ночи будет иметь представительный вид. Он позовет братьев отобедать, а потом они, может быть, заглянут в «Брукс». Там он раз-другой попробует удачу за карточным столом, просто чтобы вспомнить, что это такое.
Занятый планами о том, как превратить небольшую удачу в счастливую судьбу, Вариан свернул за угол и остановился.
Над тротуаром вздымалась элегантно изогнутая витрина. Внутри стояли миниатюрные манекены в нарядных платьях по последней моде. Его внимание привлекла дама в прогулочном платье: белая муслиновая юбка по низу украшена четырьмя рядами оборок, сверху — распахнутая узорчатая накидка. Зеленый лиф плотно облегает талию, зеленые туфли и головной убор в перьях довершают ансамбль. Зеленый цвет был очень похож на цвет глаз Эсме.
Разглядывая другие фигурки, Вариан представлял себе Эсме в роскошном бальном платье, как она будет кружиться в вальсе в его объятиях. Или он воображал элегантную открытую карету с зеленым бархатом, в ней сидит его жена и улыбается ему, а карета катит по Елисейским полям. Париж! Они могут уехать и жить, как короли, на его наследство. Возможно, несколько лет.
Не успел он закрыть глаза, чтобы насладиться пьянящей картиной, как она рассыпалась на цифры: двенадцать тысяч в год, тысяча в месяц. Столько он может в считанные минуты проиграть в «красное- черное». Но нет. Он удвоит свою нечаянную удачу, утроит! Мысленным взглядом он видел кучи долговых расписок и маленькую стопку монет на зеленом сукне. А тем временем в мозгу крутилась мертвящая присказка о том кому везет в карты…
— Но я должен что-то иметь, — пробормотал он, открывая глаза.
«…дети. Если Бог будет милостив…»
Двенадцать тысяч фунтов сегодня. А завтра?
Вариан снова посмотрел на крошечную даму в зеленом, и его лицо смягчилось.
Он прошел в магазин и попросил у модистки карандаш и бумагу. Остальное доделало чувственное, праздное выражение лица.
Вариану достаточно было улыбнуться — что он и сделал несколько смущенно, — и мадам подожгла бы свою лавку, если бы он ее попросил. Она без слов принесла материалы, которые он заказал, и, пока он писал, стояла рядом, неосознанно прижимая пальцы к горлу, и смотрела на него в состоянии бредового исступления.
Вариан сложил листок и положил на прилавок монету.
— Я вам очень обязан, — сказал он. — Видите ли, это не может ждать.
— Да, милорд. Конечно, милорд, — бездыханно произнесла она. Она готова была сама отнести его письмо — хоть в Китай, если он пожелает, и только остатки достоинства заставили ее послать с поручением помощницу.
Через пятнадцать минут записка была доставлена мистеру Уиллоуби.
«Заплатите им», — гласил резкий росчерк черными чернилами. Внизу — размашистая подпись: «Э».
Леди Брентмор развернула проспект «Склад Акермана», который Эсме только что захлопнула.
