Он ждал.
— Каково твое имя среди профанов?
— Антуан Сен-Жюст.
— Каково твое имя среди избранных?
— Смирение.
— Где ты увидел свет?
— В ложе ланских Заступников человечества.
— Сколько тебе лет?
— Пять лет.
И вступивший сделал знак, который означал, что среди вольных каменщиков он был подмастерьем.
— Почему ты желаешь подняться на высшую ступень и быть принятым среди нас?
— Потому что человеку свойственно стремиться к вершинам и потому что на вершинах воздух чище, а свет ярче.
— Есть ли у тебя пример для подражания?
— Женевский философ, питомец природы, бессмертный Руссо.
— Есть ли у тебя крестные?
— Да.
— Сколько?
— Двое.
— Кто они?
— Робеспьер-старший и Робеспьер-младший.
— С каким чувством пойдешь ты по пути, который просишь перед тобой отворить?
— С верой.
— Куда этот путь должен привести Францию и мир?
— Францию к свободе, мир к очищению.
— Чем ты пожертвуешь ради того, чтобы Франция и мир достигли этой цели?
— Жизнью, единственным, чем я владею, потому что все остальное я уже отдал.
— Итак, пойдешь ли ты сам по пути свободы и очищения и обязуешься ли по мере отпущенных тебе сил и возможностей увлекать на этот путь всех, кто тебя окружает?
— Пойду сам и увлеку на этот путь всех, кто меня окружает.
— И по мере отпущенных тебе сил и возможностей ты будешь сметать все препятствия, которые встретишь на этом пути?
— Буду сметать любые препятствия.
— Свободен ли ты от всех обязательств, а если нет, порвешь ли ты с ними, коль скоро они войдут в противоречие с обетами, которые ты сейчас принес?
— Я свободен.
Председатель обернулся к шестерым в масках.
— Братья, вы слушали? — спросил он.
— Да, — одновременно ответили шестеро членов высшего круга.
— Сказал ли он правду?
— Да, — снова ответили они.
— Считаете ли вы, что его надо принять?
— Да, — в последний раз сказали они.
— Ты готов принести клятву? — спросил председатель у вступавшего.
— Готов, — отвечал Сен-Жюст.
Тогда председатель слово в слово повторил все три периода той клятвы, которую ранее повторял за ним Бийо, и всякий раз, когда председатель делал паузу, Сен-Жюст твердым и пронзительным голосом отзывался:
— Клянусь!
После клятвы рука невидимого брата отворила ту же дверь, и Сен-Жюст удалился тою же деревянной поступью автомата, как и вошел, не оставив позади, по-видимому, ни сомнений, ни сожалений.
Председатель выждал, покуда не затворилась дверь в крипту, а затем громким голосом позвал:
— Номер третий!
