клюв, нос напоминали о том, что у этого человека есть голова. Глядя на него, можно было подумать, что его шея, как шея цапли, способна вытянуться, будто пружина, и он того и гляди выклюет глаз тому, кого избрал своей жертвой. Однако все это было ничто по сравнению с его руками, обладавшими, казалось, необычайной гибкостью; когда он сидел за столом, то стоило ему протянуть руку под стол, как он, не сгибаясь, тут же подхватил платок, оброненный им после того, как он вытер лоб, мокрый и от пота, и от дождя.
Третий или третья, как будет угодно читателям, был человеком-амфибией, в котором легко было угадать вид, но не род. Это было существо неведомого пола лет тридцати четырех в элегантном костюме рыночной торговки, украшенном золотыми цепочками и серьгами, фартучком и кружевным платочком; черты лица этого существа, насколько можно было различить их под толстым слоем белил и румян, да сверх того невероятным количеством разнообразной формы мушек, налепленных поверх румян, были несколько расплывчаты, как у представителей вырождающихся рас. Стоило лишь раз увидеть это существо, стоило только однажды испытать сомнения, которые мы только что описали, как хотелось услышать и его голос, чтобы определить, мужчина перед вами или женщина. Но увы: голос, напоминавший сопрано, оставлял наблюдателя в прежнем сомнении, зародившемся при виде этого существа; слух не помогал зрению.
Чулки и башмаки обоих мужчин, как и туфли женщины, указывали на то, что их владельцы долгое время таскались по улицам.
— Странно! — молвил Гамен — Мне кажется, я где-то видел эту женщину.
— Очень может быть; однако с той минуты, как эти три человека вместе, дорогой господин Гэмен, — проговорил незнакомец, взявшись за ружье и надвинув колпак на ухо, — у них появилось общее дело, а раз так, надобно вместе их и оставить.
— Так вы их знаете? — спросил Гамен.
— Да, в лицо знаю, — отвечал незнакомец. — А вы?
— Могу поручиться, что женщину я где-то видел.
— Верно, при дворе? — бросил незнакомец.
— А-а, ну да, торговка!
— С некоторых пор их там много бывает…
— Если вы их знаете, скажите, как зовут мужчин. Может, это помогло бы мне вспомнить имя женщины.
— Назвать вам мужчин?
— Да.
— С какого начать?
— С кривоногого.
— Жан-Поль Марат.
— Ага!
— Ну как?
— А горбун?
— Проспер Верьер.
— Так, так…
— — Ну что, вспомнили имя торговки?
— — Нет, черт возьми.
— А вы постарайтесь!
— Не могу угадать.
— Кто же эта торговка?
— Погодите-ка... нет! Да… Нет…
— Ну же!
— Это невозможно!
— Да, на первый взгляд это невероятно.
— Это..?
— Ну, я вижу, вы так никогда его и не назовете; придется мне самому это сделать: эта торговка — герцог д'Эгийон.
При этом имени торговка вздрогнула и обернулась, так же как и оба ее спутника.
Все трое хотели было подняться, словно при виде старшего.
Но незнакомец приложил палец к губам и прошел мимо.
Гамен последовал за ним, думая, что бредит.
В дверях он столкнулся с каким-то господином, который убегал от толпы, преследовавшей его с криками:
— Королевский цирюльник! Королевский цирюльник! Среди преследователей были двое размахивавших пиками, на которые было насажено по окровавленной голове.
Головы принадлежали когда-то двум лучшим гвардейцам, Варикуру и Дезготу.
