поговорить о Севере и Юге, о долговременной вражде, о пролитой крови и ярости, от которой может избавить только смерть. Достаточно жизней было положено, достаточно крови пролито, достаточно молодых людей умерло. Нужно положить конец длительному противостоянию Севера и Юга.
– Если бы вы были на войне, мистер Тревельян, вы бы так не говорили, – заявил мистер Латур.
– Вы принимали участие в военных действиях, мистер Латур? – спросил Стивен.
– От звонка до звонка, – произнес мистер Латур так запальчиво, что установилась неловкая тишина. – Я отдал все, чтобы ее выиграть, а затем Ли оставил нас ни с чем, после того как сдался.
– Он предал дело или понял, что за победу придется заплатить слишком высокую цену?
– Он предал нас.
– В войне было немало подобных ситуаций с каждой стороны, – загадочным тоном произнес мистер Дейвис.
– Вы тоже воевали, мистер Дейвис? – спросил Стивен.
– Я бы сказал, что придерживался нейтралитета в то время. Но я был не настолько юным, чтобы не понимать, что любой человек способен воткнуть мне нож в спину за кусок хлеба. – Мистер Дейвис повысил голос, но вовремя спохватился и коротко добавил: – Это было давно.
– Но если вы были так молоды, возможно, ваши воспоминания необъективны. Считать, что нет чести, а есть одна только жадность, по-моему, цинично, – сказала Миньон, хлопая ресницами и повернувшись в сторону мистера Дейвиса.
Я поняла, что Миньон сознательно была нелюбезна и неуступчива, и, судя по смятению, отразившемуся в глазах мистера Дейвиса, она достигла цели.
– Это возвращает нас к теме выбора другой пьесы. «Юлий Цезарь» – это старинная история предательства, – сказала мисс Венгль, вступая в разговор.
– Она напоминает мне о заговоре за спиной Линкольна, – сказал мистер Фитц.
– Я не назвал бы Бута и его подельников заговорщиками. – Мистер Дейвис выглядел удивленным.
– Смешно думать иначе. – Мистер Фитц посмотрел на мистера Галье. – Эдмунд, вы в актерской среде почти тридцать лет, так? За это время скольких актеров вы встречали, которые из политических соображений готовы были убить президента? Директора труппы или ведущего актера – это еще возможно. Но президента?
– Ни одного, – ответил мистер Галье. – Я встречал даже нескольких актеров из актерского клана Бута, и мой ответ остается прежним: ни одного.
– В таком случае, кто, по вашему мнению, виновен? – спросил мистер Дейвис, вскинув брови.
– Возможно, Бут нажал на спусковой крючок. А другим, таким как Суррат, Пен, Геролд и Атцеродт, заплатили. Они рвались отомстить за поверженный Юг.
– Предательство всегда совершает тот, кому ты больше всего доверяешь, – сказал мистер Латур, глядя на меня в упор.
Дрожь охватила меня с головы до ног. Я никогда не была свидетелем такого количества ненависти и злобы.
Внезапно лампы замигали и померкли. Я снова ощутила уже знакомый мне ледяной, пронизывающий до костей холод; словно какой-то серый туман окутал мистера Латура. Я часто-часто заморгала, и туман исчез, но лицо мистера Латура сделалось мучнисто-белым. Я увидела, как Стивен окинул напряженным взглядом комнату, словно надеялся увидеть хищника, который промелькнул поблизости. Росло ощущение, что зло находится где-то совсем рядом.
* * *
Я слышала преследовавшую меня музыку Стивена далеко за полночь, когда стояла, прижимаясь щекой к стеклу и положив руку на запор. Сердце мое колотилось, как колокол, когда я осторожно шагнула в освещенное луной пространство. Подойдя к перилам галереи, я не увидела ничего, кроме статуи святой Катерины. Музыка замолкла в момент моего появления, и я понимала, что Стивен где-то рядом.
– Стивен? Ты где? – шепотом спросила я.
– Здесь, моя прекрасная Жюльет. – Он наклонился вперед со своего балкона, который находился шестью футами ниже.
– Что ты там делаешь?
– Стараюсь подобраться к тебе как можно ближе.
Я вспомнила, о чем говорили мне Миньон и мамаша Луиза. Почему я не могу иметь любовную связь? Я широко раскрыла глаза, когда он поднялся на перила своего балкона и стал карабкаться вверх по чугунным украшениям, обрамлявшим пилястры. Он не остановился до тех пор, пока его плечи не показались над полом моего балкона. Я опустилась на колени, чтобы оказаться лицом к лицу, пока он висел на перекладинах.
– К чему это безумие?
– У меня нет сил быть вдали от тебя. Один поцелуй! – прошептал он страстно.
– Только один, – сказала я.
Он засмеялся, перелез через перила и поставил меня на ноги. Я едва успела сделать вдох, когда он прижал меня к затененной стене и крепко поцеловал. Его тело прижалось к моему, и я могла ощутить степень и силу его желания всеми клеточками своего тела. Он стал целовать меня в шею и зашептал:
– Шелк твоей кожи, аромат твоего тела, вкус твоего поцелуя рождают во мне еще большее желание.
Я затрепетала.
– Что делать женщине, когда она слышит такую волшебную, сладострастную лесть?
– Заставь меня замолчать еще одним поцелуем. После этого я уйду, – добавил он, куснув мой рот.
Застонав, я впилась в его губы, он углубил поцелуй, и я почувствовала головокружительный жар. Халат мой распахнулся от его настойчивых прикосновений, он накрыл ладонями мои груди. Его ласкающие пальцы рождали острое наслаждение во всем теле. Я прижалась к нему, но он очень скоро отступил назад, оставив меня разочарованной и недоумевающей.
– Стивен, – прошептала я, протягивая к нему руку. Он взял мои пальцы и поцеловал их, прикоснувшись губами и языком.
– Когда ты будешь готова послать к черту возможные последствия, приходи ко мне, – сказал он хрипловатым от страсти голосом. – Ты должна хотеть этого так же, как хочу я. – Отпустив мою руку, он попятился назад. – Спокойной ночи, Жюльет! – Он перелез через перила и исчез из поля зрения.
Я подошла к перилам. Все мое тело сотрясалось от желания. Он не мог бросить меня в такой момент! Я жаждала его.
– Стивен? – окликнула я его и подождала. Никакого ответа. Я позвала еще раз, – и ответа снова не последовало. Я вернулась в помещение и на цыпочках спустилась на второй этаж, но едва я подошла к его двери, как услышала какой-то неясный звук. Я спряталась в тени в самом конце коридора.
Открылась дверь, и я увидела мистера Галье, который натягивал халат на голое тело. Он выскользнул из комнаты мисс Венгль, на цыпочках прошел по коридору и вошел в комнату, которую делил со своей женой. Он меня не видел, но зато меня видел кто-то другой.
Мистер Фитц стоял за приоткрытой дверью с застывшим взглядом. Я не могла определить, боль или злость исказила его черты. Он посмотрел на меня, не говоря ни слова, и смотрел до тех пор, пока у меня по коже не побежали мурашки.
– Простите, месье Фитц, – шепотом сказала я. – Мне показалось, что я услышала какой-то шум. Вы не видели ничего необычного?
– Ничего, миссис Бушерон, – ответил он и закрыл дверь.
Я вернулась в свою комнату, борясь с желанием броситься в объятия Стивена и необходимостью выбрать правильный путь. Решение, которое я выберу, может повлиять на судьбу моей семьи.
На следующее утро, после новых поисков писем Жан-Клода, я наконец убедила себя, что они окончательно потеряны. Я хотела, чтобы Андре почитал их и по крайней мере смог представить, какие чувства когда-то испытывал к нему его отец. Обида Андре несколько уменьшилась после того, как я рассказала всем о зловещей тени, которая вошла в нашу жизнь. Возможно, он продолжал злиться, но, когда появилась угроза его семье, он твердо решил, что необходимо сомкнуть ряды и держаться вместе.
Войдя в гостиную, я нашла Стивена и Андре за игрой в шахматы. Их головы склонились над доской, сосредоточенные лица демонстрировали глубокую концентрацию мыслей. Сердце мое переполнилось нежностью. Вместо того чтобы идти и заняться домашними делами, я взяла книгу и села с ней в гостиной, решив немного расслабиться. Я прочитала не более страницы, когда ощутила жаркий взгляд Стивена, который мгновенно воспламенил меня. Слова на странице расплылись и образовали неразборчивое пятно.
– Месье Тревельян, – сказала Миньон, вбегая в комнату, – могла бы Жинетт оторвать вас на короткое время?
– Что такое? – всполошилась я. – Ей стало хуже?
Жинетт перед этим сидела во дворе на солнце и вышивала, но приступ головной боли заставил ее вернуться в комнату.
Миньон покачала головой:
– Нет, она чувствует себя по-прежнему. Сейчас она отдохнула и сказала, что хотела бы видеть месье Тревельяна.
– Да, разумеется. Я буду рад поговорить с ней, – сказал Стивен и поднялся. – Наша игра может немного подождать, правда ведь, Андре?
– Конечно. Но должен предупредить вас, что я воспользуюсь вашим отсутствием и чем дольше продумаю, тем хуже будет для вас, – улыбнулся Андре.
Стивен засмеялся.
– Я рассчитываю на реванш, сэр.
Когда Стивен ушел, я подошла к Андре.
– Малыш, нам нужно поговорить.
– Не хочу разговаривать! – Он отвернулся.
– Но я должна знать, что произошло. С кем ты подрался? С Филиппом или Уиллом?
– Ни с тем, ни с другим.
– В таком случае кто тебе рассказал о твоем отце? Все последнее время я собиралась рассказать тебе, но ожидала сообщения от сыщика, месье Гудзона.
– Зачем? Ты позволила бы мне повидаться с моим отцом?
– Да, – шепотом сказала я. – Хотя я не знаю, что сделала война с его душой, но уверена, что одно время он нежно тебя любил. И я не могла мешать тебе найти ответы на вопросы об отце.
Андре посмотрел на меня с удивлением.
– Значит, ты говорила, что он умер, вовсе не
