но меньших размеров. И, конечно, Танассис Афанассиу делает самые лучшие в Греции бузуки.
Наконец мы на месте. Останавливаемся перед невысоким павильоном с ярко освещенным входом и горящей неоновой надписью по-гречески: «Добро пожаловать!»
Нас встречают и приветствуют два грека: «Калиспера!» — «Добрый вечер!» И приглашают пройти внутрь. Один из них проводит нас к столикам, стоящим на небольшом возвышении, как бы в амфитеатре, сбоку от сцены. «Это лучшие места», — говорит мне Димитриос. Я осматриваюсь. Уютная полутьма в зале, заполненном наполовину, яркая подсветка сцены. Все, как в хорошем ресторане с варьете. Официант приносит вино, фисташки и фрукты. Я взглянул на часы. Было начало первого. Зал постепенно наполнялся. Публика довольно разнообразная. Здесь и влюбленные парочки, и солидные, хорошо одетые люди, и семейные пары с детьми.
Тут надо бы сказать о некотором своеобразии образа жизни греков, особенно летом, когда на большей части территории страны стоит довольно сильная жара. Рабочий день в Греции, как правило, начинается в 8-9 часов утра. Официального перерыва на обед не существует. Подкрепляются прямо на рабочих местах бутербродами, принесенными с собой. Так что большинство работающих к 3-4 часами дня уже возвращаются домой. После домашнего обеда наступает так называемая «сиеста» — послеобеденный отдых, а вечером начинается жизнь вне дома. Они идут в таверны, открытые кафе или на представление Бузуки.
И вот мы сидим с ними и ждем начала праздника.
На ярко освещенной сцене появляется молодой симпатичный грек с длинными черными волосами. Он приветствует публику и представляет небольшой ансамбль, состоящий из скрипки, мандолины, бузуки, гитары, ударных и бакламы, а затем исполняет народную песню. Это — старинная песня, родившаяся в годы борьбы против турецкого ига, мужественная мелодия как бы зовет на борьбу за свободу...
В зале, в проходе между столиками возникают девушки, они несут в руках тарелочки из фольги, доверху наполненные головками гвоздик и роз. Зрители дружно их раскупают. По обычаю, понравившегося артиста надо награждать. И вот первые бутоны уже летят в длинноволосого певца. Он ловит их, подходит к столику, откуда были брошены цветы, кланяется и пригубляет предложенный стаканчик вина. Затем исполняются два народных танца. Один из них — «Пирихиос», его история восходит ко временам древней Эллады. Второй — «Сарикус», он родился в сельской местности и символизирует жатву. Исполнители одеты в национальные костюмы: мужчины — в белых рубашках с широкими рукавами и ярких, вышитых жилетках, на ногах — башмаки с большими черными помпонами на мысках; женщины — в белых блузках с широкими кружевными рукавами, белых юбках, отороченных вышивкой и украшенных красными передниками и желтыми тонкими поясками с кистями.
Внезапно сцена затемняется, звучит восточная мелодия, и в лучах прожектора появляются девушки. Они исполняют танец живота. Мелодия звучит с нарастающей быстротой, и в такт ей ускоряется танец. Награда девушкам — гром аплодисментов и дождь цветов.
Некоторые из танцовщиц подбегают к столикам, тоже берут протянутые им стаканчики с вином и, пригубив, возвращаются на сцену.
Представление достигает кульминации жгучую брюнетку-гречанку, только что исполнявшую мелодичные напевы, разгоряченные зрители берут за руки и приглашают танцевать на своем столике. Певица словно поднимается на высокий подиум, переступая через бутылки и тарелки, выдает несколько «па» под восторженные крики и град цветов... Вслед за ней вскакивают на столы девушки из зрительного зала. Особый восторг вызывает у зала девочка лет пяти. Она, легко взобравшись на стол, за которым сидели ее родители, исполнила свой танец и завершила его реверансом.
И снова звучат в зале неторопливые, как шелест прибрежных волн, греческие песни. Они — о преданной и верной любви, преодолевающей все преграды на пути к счастью...
И вот, наконец, на сцену выходит сам хозяин и устроитель Бузуки — полный, черноволосый мужчина. К нему летят цветы... Он проходит между столиками, с кем-то здоровается за руку, кого-то хлопает по плечу и выпивает предложенное ему вино. А в это время на сцену выбегает кто-то из зрителей и начинает танцевать сиртаки. Кто-то приглашает и нас танцевать. Мы поднимаемся из-за стола, и улыбающиеся в танце люди принимают нас в свой круг.
В четвертом часу ночи мы наконец покидаем праздник Бузуки. Проходя мимо гостеприимных хозяев, говорю им:
— Евхаристо! Спасибо!
— Параколо. Пожалуйста, — тепло отзываются они.
Крокодилы, ученые мужи и аборигены
