Носим дрова, собираем по каплям берёзовый сок. Его ещё очень мало. Снова, как и в прошлый выход, к нам прилетела большая ворона. На груди у неё что-то привязано. Её внимание привлекла серебристая упаковка стограммовой пачки чая, и она тут же её утащила. Так мы остались без чая в первый же день. Но мы отомстили разбойнице, подсунув ей на следующий день точно в такой же упаковке горчицу. Ворона радостно набросилась на неё, долбанула несколько раз клювом и загрустила.
Никто из нас не страдал отсутствием аппетита. Снова прогулялись до монастыря Тьянгбоче. Заметно было приближение весны. Поражали нас цветущие деревья рододендронов всех цветов — от белого до красного.
Всё, что можно, прячем от нашей вороны в палатку и мешки. Тем не менее умудрилась утащить мыло.
Мы затосковали без чая и во второй раз отправились в монастырь, чтобы купить его. На обратном пути ждала удивительная встреча. Нас окликнул молодой американец, лицо которого показалось мне знакомым. Когда он начал расспрашивать о Ефимове, Бершове и Онищенко, я понял, что он был в нашей стране в составе американской альпинистской делегации в 1976 году. Звали его Майкл Варбуртон. Сейчас он с мамой путешествовал по Непалу и собирался подняться в наш базовый лагерь, чтобы познакомить маму со своими советскими друзьями. Вот уж действительно мир тесен.
Мы пригласили Майкла в гости. За чаем он вспоминал многих наших ребят, с которыми ему приходилось встречаться в горах. Большую радость вызвало у него наше сообщение о том, что маршрут Варбуртона (пройденный им с Валентином Граковичем в 1976 г.) на кавказскую вершину Далар до сих пор ещё не повторён. Конечно, он расспрашивал нас о нашем восхождении. Рассказывал о только что закончившейся успешно женской экспедиции США на вершину Амадаблам. Её руководительница сообщила Майклу новости об американском восхождении на Эверест с севера, которое очень нас интересовало. Месяц назад американцы достигли высоты 7200 метров и здесь столкнулись с проблемой переноски грузов. Оказалось, что в Тибете нет профессиональных носильщиков, как в Непале. Об англичанах, идущих на Эверест с востока, у Майкла никаких сведений не было.
Завтра мы выходим наверх. Нам предстоит путь длиною в восемь дней — до вершины Эвереста.
5 мая. Мы ночуем в Лобуче. Поднимаемся медленно, чтобы не растерять “набранного” здоровья. В Лобуче Коля поспешил расспросить туристов о новостях из базового лагеря. Но оказалось, что погода наверху стояла пасмурная и никто из туристов не поднимался в наш базовый лагерь.
После ужина увидели в окно, как из тумана вынырнула фигура с рюкзаком. Кто-то спускался сверху; Коля выскочил навстречу путнику. Мы с Хутой с нетерпением ожидали его возвращения. Коля вошёл, и по выражению его лица мы поняли, что на Эвересте у нас победа. Так и оказалось. Двое взошли на вершину, из них один без кислорода. Имён восходителей мы пока не знали.
Сразу стало спокойней на душе. Теперь дело за остальными, в том числе и за нами. Спать расхотелось. Тихонько переговариваясь, мы лежали в спальных мешках и обсуждали событие, стараясь не мешать спящим.
В темноте пришёл наш “скороход” Падам. Его обязанностью была пешая связь с Луклой на случай отсутствия радиосвязи с Катманду. В Луклу Падам должен был спускаться раз в неделю. Падам показал нам на пальцах, что на вершину взошло ещё четыре наших парня и что кто-то из наших упал на леднике в трещину. Нам стало совсем не до сна. С трудом дождались утра.
6 мая. Как только начало сереть в окне, мы рванули наверх. Уходили в темноте, никто из туристов ещё не проснулся. За ночь выпал снег, но шлось легко. Летели мы, как на крыльях. Лишь единственный раз присели — чтобы раздеться, когда вышло солнце.
Через три часа были в базовом лагере. Здесь праздничное настроение. Все поздравляют друг друга с победой. Первым делом заходим в палатку Лёши Москальцова. Это он свалился в трещину с длинной горизонтальной лестницы. Непонятно, как выдержали позвоночник и ноги.
Лёша рассказывает нам о случившемся, а сам плачет. Из-за какой-то глупости (не пристегнулся вовремя к перилам) рушатся все планы, все надежды. Как можем пытаемся успокоить его и уходим. Лёше нужен покой.
На нас обрушился поток информации о том, как это всё было. Стараемся не углубляться в подробности. Нас волнует сейчас свой выход. Заходим к Евгению Игоревичу. Он подтверждает, что завтра мы с Колей выходим на штурм. Вместе с нами идут Хута и Наванг. В отличном настроении готовимся к выходу, получаем продукты.
Во второй половине дня, когда уже начали паковать продукты, нас неожиданно вызвал Тамм. В его палатке находился и Овчинников. Евгений Игоревич сообщил о том, что получена телеграмма: “Все выходы прекратить”. Мы стояли растерянные. До нас всё ещё не доходил смысл услышанного. Потом, когда осмыслили, поняли, что касается это только нашей группы. Все остальные уже были на выходе.
7 мая. Ещё не было шести, когда Коля зашёл в мою палатку. Погоревали вместе — ведь из графика мы практически не выбивались. Сделав четыре выхода наверх, мы остались “без горы”. Ведь у всех остальных четвёртый выход был на вершину. А нам “дали замахнуться, но не дали ударить”. Разговаривать ни с кем не хотелось: все жалели нас, выражали сочувствие, пытались как-то сгладить неприятный осадок. Поэтому, как только пригрело солнышко, мы ушли за камни и загорали там до обеда.
Во второй половине дня лагерь начал готовиться к встрече первовосходителей. Около 17.00 первая четвёрка в сопровождении встречающих показалась в нижней части ледопада. Все обитатели базового лагеря построились на торжественную линейку. Мы ждали, когда восходители преодолеют последний взлёт перед лагерем.
Первым шёл Эдик Мысловский. Ещё издали мы почувствовали, как счастливы ребята. Мы прокричали им: “Ура!” Сразу все смешались в кучу, обнимались, прыгали от радости... Конечно, мне было немного не по себе среди этого всеобщего ликования, хотя Бэла, конечно, поздравил от души. Он выразил своё сочувствие, а у меня слёзы покатились по щекам. Чтобы хоть как-то не выказать слабости, я начал фотографировать.
Как-то сразу все разбрелись. Мы ждали, что восходители немедленно начнут рассказывать, поэтому тянули их в столовую. Но им было не до того — хотелось переодеться, расслабиться. Слишком долго держал нас в напряжении Эверест, и сейчас никто не сдерживал своих эмоций. К этому времени известно было, что уже взошло шестеро. Даже если б никто из наших парней больше не поднялся на вершину, всё равно это был огромный успех экспедиции.
Когда я с рюкзаком Бэла подошёл к нашей палатке, он всё ещё отбивался от парней, пытавшихся затащить его в столовую. В это время Коля тащил к своей палатке Мысловского. Я помог раздеть Эдика. Сам он ничего делать не мог. Мы с Колей переодели его. Вокруг стоит невообразимый гам. Все заходят и уходят. Когда мы обули Эдика, он вытащил из палатки свою котомку (Бэл смастерил её из палаточного чехла) и высыпал на землю груду камней: “Выбирайте! Это всё, что осталось у меня от Эвереста. Но самый большой камень прошу не трогать. Это — Жене” (так он называл Евгения Игоревича). Мы с Колей взяли по камушку. Я побежал к нашей палатке. Там молчаливо переодевался Бэл. Первые его слова были: “Вова, ты не представляешь, как это трудно: будить человека в шесть и ждать, пока он выйдет в десять”.
Все собрались в столовой, включая шерпов. Снова невообразимый гвалт. Кононов притащил магнитофон и записывает это для истории. Вечером пришла двойка Иванов—Ефимов. Их тоже шумно встречали. Но мне было тоскливо. Я завалился в свою палатку.
8 мая. Казбек Валиев и Валера Хрищатый вышли из пятого лагеря на штурм вершины. До 8500 Хрищатый работал без кислорода. Без него пошёл и на вершину. Но доконал ветер. Сильнейший холодный ветер мы ощущали сегодня даже в базовом лагере. Этот ветрище заставил алма-атинскую двойку вернуться к палатке. Особенно сильно замерзал без кислорода Валера.
По утренней связи Казбек передал: “Попытка штурма не удалась. Попробуем выйти на вершину вечером, когда стихнет ветер”. В этот день к пятому лагерю поднималась вторая двойка алмаатинцев — Ильинский — Чепчев.
В 17.00 Валиев и Хрищатый снова покинули лагерь-5. Теперь уже оба шли с кислородом. Их выход вызвал много разноречивых споров. Я считал и говорил, что ребята поступили верно, выйдя на штурм на
