– Рассказывать в общем-то нечего.
– Но я хочу знать все.
– В тот вечер я встретил Ясмин возле гостиницы, и она повела меня к себе. Угостила вином, в которое подсыпала опиум.
– Зачем же вы пили его?
Гэбриел улыбнулся:
– Она не предупредила, что там опиум.
Кейт не хотела знать, что между ними произошло. Только одно интересовало ее сейчас:
– Как долго вас не было?
– В гостиницу я вернулся далеко за полночь. Уже после того, как случилась трагедия.
– Выходит, жертвой этого вашего приключения стал мой отец.
Ее слова взорвали тишину, нарушаемую лишь шумом волн за окном.
– Да, это так. – Гэбриел вскочил на ноги, подошел к камину и, схватив кочергу, яростно размешал угли. Огонь вспыхнул с новой силой.
Кейт внимательно наблюдала за ним. В его голосе звучало раскаяние. Искренне ли он раскаивался в случившемся? Мучила ли его мысль о том, что он мог предотвратить трагедию?
Кейт немного смягчилась. Но простить его сразу не могла.
– Вы должны были понять, что она привела вас к себе неспроста, а с определенным намерением.
Он со стуком поставил кочергу на пол и насмешливо посмотрел на Кейт:
– Намерение в постели всегда одно и то же, моя дорогая девочка.
– Так говорят испорченные мужчины.
– А неиспорченные вообще не мужчины.
– Мужчина, который не видит ничего, кроме женских прелестей, не имеет оправдания. Надеюсь, вы не помчитесь прямо сейчас к Ясмин.
Вместо того чтобы взорваться, он одарил Кейт снисходительной улыбкой и погладил по щеке:
– Вы ревнуете.
Кейт смутилась. Он словно прочел ее мысли, догадался о ее постыдном желании быть такой же красивой и желанной, как Ясмин. И отдаться Гэбриелу.
– Можете переспать со всеми женщинами Египта. Главное, чтобы вы не разрушили наш план.
В его глазах появился блеск.
– Ну и хитрая же вы. Проблема в том, что мне хочется переспать с вами.
Он неожиданно подхватил ее на руки, отнес на кровать и положил на белый шелк простыней. Она попыталась подняться.
– Гэбриел! Что вы делаете?
– Странный вопрос для неглупой женщины. – Он навалился на нее. И она с жадностью впитывала тепло и силу его тела. Его запах действовал на нее наркотически, лишал возможности думать. Легкая ткань приняла их в свои объятия, оставив весь мир где-то далеко.
– Убирайтесь, грязное животное, немедленно, – произнесла она осевшим от желания голосом.
– И не подумаю, пока вы станете изображать из себя пуританку. Вы меня хотите. Я почувствовал это, когда целовал вас.
– То был минутный порыв.
– Порыв, – повторил Гейб. – Тогда объясните, почему с тех пор я все время думаю о вас. Вы не даете мне спать по ночам. Я хочу только вас.
Она боролась с желанием. Четыре года назад она мечтала услышать от него эти слова. Но сейчас боялась поверить в них. Она покачала головой:
– Вы мой опекун. И не должны пользоваться моей слабостью.
– Слабостью? Сомневаюсь. – Он устроился поудобнее рядом с ней, она чувствовала каждый его напрягшийся мускул. – Вы тоже меня хотите. Я прочел это в вашем взгляде.
– Вам показалось.
– Нет! Только страсть придает вашему взгляду такую мягкость. – Он провел пальцем по ее бровям. – А какой у вас рот. – Он коснулся ее губ. – Какое тело. – Он погладил ее грудь.
– Гэбриел, пожалуйста... – Слова замерли на губах, когда он приблизил свое лицо к ее лицу. Она так жаждала его.
Он наблюдал за ней, как кот за мышкой. Его пальцы скользили по ее платью.
– Что «пожалуйста»? – Его голос дрожал, возбуждал ее. – Договаривайте, Кейт.
Она не в силах была сопротивляться.
– Вы знаете что.
