– Рады вам, – пробормотали они.
– Пошли, – скомандовал мистер Шнайдер. – Если хотите понравиться леди, то надо отнести в амбар эти два мешка с фуражом, а также саквояжи дам наверх.
– Мы сами можем это сделать, – сказала Синтия. – Мне не хотелось бы доставлять вам лишние заботы.
Мистер Шнайдер был шокирован ее словами.
– И слышать не хочу об этом.
Он приподнял шляпу и потом повел ковбоев к парадной двери дома.
– Мы рады, что ты вернулся, брат, – сказала Утренняя Звезда. – Кроу больше не нужны неприятности.
– Скажи, если мы можем тебе помочь.
Утренняя Звезда и Вечерняя Звезда улыбнулись, обняли друг друга и направились к амбару. Мэверик продолжил экскурсию.
– Чем дольше ты будешь здесь жить, – сказал он Синтии, – тем больше узнаешь о ковбоях. Ты сможешь объезжать ранчо верхом вместе со мной и осматривать скот и угодья. Но сейчас, я полагаю, нам надо выпить и отдохнуть. Что скажешь?
Синтия улыбнулась:
– Я устала больше, чем думала. Мы можем полежать до ужина?
– Думаю, это хорошая мысль.
Синтия почувствовала себя здесь как дома, особенно после того, как ей оказали столь теплый прием. Ранчо Мэверика было очаровательным.
Розалинда с интересом наблюдала за играющими неподалеку щенками.
– Они останутся здесь, – заверил ее Мэверик.
– Могу я забрать себе их всех?
– Если сумеешь с ними справиться, они твои. Розалинда усмехнулась:
– Я бы выпила лимонаду.
Мэверик обнял своих дам, и они пошли к парадному крыльцу.
В тот же вечер после ужина Синтия и Мэверик сидели на качелях на передней террасе. Воздух подрагивал от легкого прохладного ветерка, приносившего аромат полевых цветов, сосны и дымка вигвамов. Розалинда, мистер и миссис Шнайдер легли спать. Ослепительная луна двигалась по небу, озаряя серебряным светом Гус-Крик. Квакали лягушки, стремительно пролетали светлячки, недалеко на дереве ухала сова.
Синтия со вздохом опустила голову на плечо Мэверика:
– Как восхитительно!
– Тебе здесь нравится?
– Да. Как здесь может не понравиться? Все это так похоже на тебя.
– На меня?
Она улыбнулась, но в тени веранды улыбка ее не была видна.
– Ты дикий и вольный человек, но в то же время нежный и верный.
– Это я-то?
Синтия усмехнулась и сжала его руку:
– Ты только притворяешься сорвиголовой. И я больше не верю, что ты такой.
– Значит ли это, что я тебе больше не интересен? Она легонько прикусила его шею сквозь тонкую хлопчатобумажную ткань рубашки:
– А ты как думаешь?
– Не знаю. Может быть, тебе следует доказать мне, что ты еще не потеряла ко мне интереса.
Синтия снова куснула его, потом принялась покрывать быстрыми легкими поцелуями его шею и плечо. В ответ он поцеловал ее в губы – сначала неспешно и нежно, но потом отчаянно и жарко. Синтия застонала от наслаждения и погладила длинными пальцами его густые волосы. Он притянул ее к себе. Синтия вздрогнула, но не от холода. Напротив, ей казалось, что она вся горит. Мэверик, ощутив соблазнительные изгибы ее тела, тоже застонал, потому что он хотел ее. Но сейчас и здесь это было неуместно, потому страсть уступила место изнеможению.
Мэверик поднял голову и нежно отвел легкие пряди светлых волос с ее лба.
– Может быть, мы пойдем в мою комнату?
– Это возможно?
– Неужели миссис Шнайдер не знает, что зеленая комната соединена с моей?
– Думаю, она считает, что мы будем вести себя достойно.
– Не слишком ли это?
