животным! Вам совсем нет до меня дела! Пусть умру я даже вместе с этим ребенком!

— Ребенком? — Челюсть у визиря отвисла. — Каким ребенком?

Она подняла к нему заплаканные глаза.

— Я не вполне уверена, мой господин, потому что еще слишком рано, но очень вероятно, что я понесла.

Лицо визиря осветилось таким трепетным восторгом, что Кат уже почти позволила себе испытать чувство вины.

— Ребенок, — выдохнул он. — Тогда, моя голубка, об острове и речи быть не может. Я не стану подвергать опасности моего сына.

Она выдавила из своих глаз новые потоки жидкости:

— Но я не вынесу, что меня сейчас опять заточат в гарем, мой господин муж! А здесь так приятно и спокойно.

Катриона понизила голос, вынуждая визиря наклониться, чтобы расслышать. Заодно ему открылся чудесный вид на ее пышные груди. Соблазнительный запах, исходивший оттуда, опьянял мужчину.

— Мы провели здесь столько сладостных часов, мой муж. Это единственное место, которое мне не приходится делить ни с кем, даже с моей дорогой Латифой. — Она ухватила его руку и со значением сжала. — Впереди у нас еще один чудесный день… — Ее ресницы веером разлеглись на ее розовых щеках. — А потом еще одна чудесная ночь. Позвольте же мне остаться и помечтать.

Только несколько дней, и я буду совершенно уверена.

Стану счастливой. А вы разве этого не хотите, мой господин муж?

Из ее зеленых глаз готовы вот-вот брызнуть слезы, а мягкие губы надулись. Про себя визирь снисходительно улыбнулся. Инчили вела себя так по-женски! А взор ее обещал ночь невероятных наслаждений, удовлетвори он только ее желание. Да и если по-честному, то почему бы и нет? Ведь это не девушка, которая понесла в первый раз, нет, это испытанная производительница. А у беременных бывают странные капризы, и следует потакать им, когда возможно. На острове вполне безопасно, а служанка составит ей компанию. Надо только прислать Османа, а с ним еще полдюжины стражников.

Хотя никто и не посмеет явиться сюда без его, Чикалазаде, разрешения.

Он принял ужасно строгий задумчивый вид, и Кат поняла, что одержала победу.

— Очень хорошо, — молвил визирь. — Я позволю тебе остаться на неделю, но охранять тебя приедет Осман.

— Конечно, мой господин, — пролепетала она.

Чика притянул ее к себе на колени и обнял.

— А мне будет награда, голубка?

Кат ухватила его за голову и, поцеловав глубоко и очень убедительно, начала очередной сеанс любви.

Наутро визирь уплыл на своей лодке. Во дворце он даст распоряжения, и Инчили останется на острове.

Прощаясь, она махала ему с каменной пристани. Но как только визирь оказался за пределами слышимости, то мигом повернулась и закричала на своем языке:

— Прощай, мой господин визирь! Прощай навсегда!

Сюзан разинула рот:

— Миледи, с вами все хорошо?

— Так хорошо, девочка, мне не было еще ни разу за эти месяцы, — рассмеялась Кат. — Сейчас, когда он уехал, я могу тебе сказать. Мой любимый Френсис близок и твой дядя Конолл тоже! Не знаю точно день и час, но самое позднее через неделю мы будем спасены!

— Слава Богу, — с чувством вздохнула Сюзан.

— Это будет непросто, — предупредила Кат. — Нам предстоит долгий и опасный путь. Но я лучше умру с Ботвеллом, чем буду жить балованной женой у Чикалазаде-паши!

— Тогда вы не беременны? Он сказал, что вы понесли и я должна особенно усердно о вас заботиться.

— Боже мой, конечно, нет! Не рожать же мне ребенка от этого похотливого дьявола. Нужен был только предлог, чтобы остаться здесь. Легче бежать отсюда, чем из дворца визиря. А теперь, милая, будь все время наготове.

Сегодня явится Осман с несколькими стражниками.

Нельзя им дать никакого повода для подозрений.

— Милорд убьет этих евнухов?

— Конечно, дорогая. Чем позже наш побег обнаружат, тем дальше мы уже успеем уйти.

— Хорошо! Я ненавижу Османа, и пусть его прикончат!

Катриона даже изумилась.

— Почему? Что он тебе сделал?

Шотландки взобрались уже на вершину утеса. Они сели на мраморную скамейку у маленького бассейна с золотыми рыбками.

— Вы же знаете, что евнухи не способны жить с женщиной, подобно остальным, — начала Сюзан, — но оскопить мужчину можно по-разному. Некоторым, обычно маленьким мальчикам, отрезают и палку, и мешочек. Другим, которые постарше, — только мешочек, чтобы не дать им воспроизводиться. Хотя такого быть не должно, они могут навострить себя с помощью особых снадобий.

Ну, детей у них, конечно, не появляется. Осман — как раз тот случай. А если уж евнух глаз положит на какую-нибудь девушку… — Она помолчала. — Что ж, у них есть несколько способов достичь удовлетворения.

— Осман положил на тебя глаз? — взъярилась Катриона. — Он осмелился? Почему ты мне не сказала, девочка? Я бы сразу это прекратила.

— Мне казалось, что у вас и своих забот хватает, миледи, — просто ответила Сюзан.

Кат обняла служанку рукой и крепко к себе прижала.

— Ах, Сюзан! Когда мы благополучно выберемся отсюда, то, клянусь, ты никогда больше не будешь ни в чем нуждаться. Как были верны моим предкам твоя прабабушка и твоя бабушка, так и ты верна мне. Я этого не забуду.

— Мы одна семья, миледи, пусть вы и госпожа, а я служанка. Лесли никогда не бросают своих.

— Да, Сюзан. Не бросают.

И женщины надолго замолчали, наблюдая, как резвится в бассейне, распушив хвост, маленькая рыбка.

А в стамбульском доме Кира тем временем граф Ботвелл прямо-таки не находил себе места. Уже почти год, как похитили его жену. Тогда было начало лета 1598 года.

В середине сентября они с Коноллом начали свое опасное путешествие: на утлой рыбацкой лодке отплыли из Бриндизи и после перехода по Адриатическому морю достигли Иллирии, а там и устья реки Аоос.

Они вошли в реку ночью и поднимались много дней, пока дальше плыть уже не смогли. Тогда лодку пришлось оставить, вытащив ее на берег и надежно спрятав в малозаметной пещере. Теперь путь лежал пешком по лесистым горам. К счастью, погода была мягкой, и снега еще не выпадало. Перевалив в Тессалию, к истокам реки Пиньос, шотландцы нашли там, в точности, где указывал Пьетро Кира, лодку со всем необходимым. Подле их ждал молодой человек, который представился как Ашер Кира, сын Эли.

Ашер имел поручение довести путешественников до самого Константинополя, обучая их по дороге основам еврейского уклада. Перед домашними у Кира Ботвелл с Коноллом изобразят дальнего родственника и его слугу, приехавших изучить постановку дела в главном отделении банка. Это успокоит ненужное любопытство, и они смогут свободно ходить по городу.

Для большего правдоподобия граф отпустил окладистую темно-рыжую бороду и, надев шаровары, жилет и блузу с широкими рукавами, водрузив себе на голову тюрбан и подпоясавшись вышитым поясом, стал прямо-таки настоящим турком. А Конолл с его черной бородой производил даже еще большее впечатление.

Ашер Кира успешно выполнил свое поручение, и в середине декабря 1598 года они прибыли в

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

1

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату