– А теперь поцелуй меня.
Она быстро чмокнула его в губы.
– Нет, так не годится, – покачал он головой. – Еще раз, моя медовая любовь.
Взгляд, который она послала ему, мог бы уничтожить другого мужчину, но все же крепкий, долгий поцелуй, которым она прижалась к его губам, заслужил одобрительный свист Дункана.
– Уже лучше, но все же недостаточно хорошо. Еще раз, Адэр.
На этот раз Адэр обвила руками его шею и прижалась чуть теснее. Их губы встретились в медленном сладостном поцелуе.
– Ммм, – пробормотала она, зазывно потершись грудью о его торс и кокетливо обводя язычком губы. Глубоко вздохнув, она поцеловала его еще раз, медленно, нежно, почти лениво. – Так лучше, милорд? – спросила Адэр, отстранившись.
– Да, – протянул он и кивнул.
– В таком случае, – объявила она, спрыгнув на пол, – я возвращаюсь к своему шитью. Доброй вам охоты, милорд.
Адэр присела и, повернувшись, немедленно исчезла.
Дункан и Мердок, открыв рты, с некоторой завистью наблюдали за коварными проделками Адэр. Брат долго молчал. О его ощущениях говорил огромный бугор, оттопыривший перед штанов. Но сам Конал, похоже, потерял дар речи. Молчание прервал Дункан.
– Что за девушка! – восхитился он.
– Мэгги так не целуется, – пожаловался Мердок.
– Ни одна из тех, кого я знаю, не умеет так целоваться, – согласился Дункан.
– Дело, возможно, кончится тем, что я просто прикончу ее, – обрел голос Конал. – Все мы знаем, что женщины годятся только на то, чтобы готовить, стирать, убирать, рожать детей и ублажать мужчин. Адэр околдовала меня. Я не могу ею насытиться и почти стыжусь в этом признаться. Ни одна женщина не действовала на меня таким образом. И она получает от наших совокуплений не меньше удовольствия, чем я. Но каждый раз, овладев ею, я хочу большего. Это безумие, братья. И сейчас меня так и подмывает вытащить ее с кухни и унести в постель на целый день. Однако я знаю, что она права. Чертов ледник нужно наполнить до наступления зимы. Вчера, когда мы охотились, я видел снег на дальних холмах.
Его плоть надсадно ныла, но боль постепенно утихала. Он встал, слегка поморщившись.
– Едем на охоту, парни, – велел он, выходя из зала.
– Тут дело неладно, – пробормотал Дуглас. – Как это я не подумал? В жизни не представлял, что увижу такое.
– Что именно? – полюбопытствовал Мердок.
– Потом расскажу, малыш, – пообещал Дункан, обнимая брата за плечи и уводя к выходу. – Кстати, кто такая Мэгги?
Из тени выскользнула Гризел, ставшая свидетельницей всего происходящего, и поспешила вниз, на кухню.
– Они наконец убрались, – объявила она.
Адэр с облегченным вздохом подняла глаза от стола, на котором лежали раскроенные куски тонкого полотна, обнаруженного в сундуках покойной матери лэрда.
– Слава Богу. Если повезет, я до их возвращения сумею сшить всем по новой рубахе.
– Я помогу тебе, когда закончу работу, – вызвалась Флора.
Охотники вернулись, когда уже стемнело, с двумя оленями и десятком гусей. Они ужасно проголодались и сразу же отправились в зал, но, усевшись за стол, замерли от удивления. Перед каждым лежала аккуратно сложенная рубашка. Мужчины осторожно развернули их и приложили к себе.
– Теперь и у меня есть новая рубашка! – разволновался Мердок. – Давайте примерим!
– Не сейчас! – Адэр, сидевшая у огня. – Вы еще не мылись, мастер Дункан и мастер Мердок. Нельзя надевать чистые рубашки на смердящие потом, грязные тела. Лохань ожидает вас на кухне.
При виде вытянувшихся лиц братьев лэрд разразился смехом.
– И вас тоже, милорд, – сладко улыбнулась Адэр, и лэрд немедленно осекся.
– Я же мылся вчера! – запротестовал он. – И ты, можно сказать, содрала с меня кожу!
– Вы желаете лечь со мной в постель, милорд? – строго спросила Адэр. – Но я не пойду в постель к человеку, провонявшему собственным и конским потом. И если вздумаете принудить меня, будьте уверены, что я убегу от вас. Дошив рубашки, я провела остальное время в прогулках по замку и нашла с полдюжины тайников, где можно скрыться так, что никто не найдет.
– В жизни не предполагал, что английские леди так чувствительны, – проворчал он.
– Сегодня вам не обязательно мыться так тщательно, как вчера. Можно только ополоснуться, – утешила Адэр.
Мужчины последовали за ней на кухню, где уже стояла лохань с горячей водой. Служанки раздели их, и каждый стал мыться под зорким присмотром Адэр. Поскольку в обязанности женщин входила необходимость помогать мужчинам мыться, ни тех ни других не смущала мужская нагота. Мужчины шутили, вспоминая, как мать самолично наблюдала за их мытьем. Когда они вытерлись, женщины подали им чистые камизы и новые рубашки, а также штаны, которые Джек вычистил и хорошенько проветрил.
– Придется вам идти босиком, – решила Адэр. – А Джек пока вычистит ваши сапоги. Теперь можете
