говорили?

Амелия залилась краской, вспомнив свою ночную сорочку с пятнами крови и выражение лица горничной.

– Конечно, нет. Должно быть, слуги насплетничали.

Кэм смотрел на разъяренного гиганта со смирением.

– Возможно, вам повезло, моя дорогая. Похоже, что наша помолвка может закончиться преждевременно.

– Он не причинит мне зла. Это вас он хочет убить.

Не спуская глаз с Меррипена, Кэм отошел от стола.

– Ты хочешь о чем-то поговорить, chal? – с удивительным самообладанием спросил он.

Меррипен ответил по-цыгански. Хотя никто, кроме Кэма, ничего не понял, было ясно, каким будет ответ.

– Я собираюсь на ней жениться, – сказал Кэм, будто стараясь утихомирить Меррипена.

– Это еще хуже! – Глаза Меррипена налились кровью.

Лорд Сент-Винсент быстро встал между ними. Как и Кэму, ему приходилось разнимать драчунов в игорном доме. Поэтому он сказал спокойно, не повышая тона:

– Полегче, парни. Я уверен, что вы сможете найти способ решить ваши разногласия более мирным путем.

– С дороги! – прорычал Меррипен и тем самым положил конец цивилизованному обсуждению.

Приятное выражение лица Сент-Винсента не изменилось ни на йоту.

– Ты прав. Ничто так не утомляет, как необходимость быть разумным. Все же боюсь, что ты не можешь скандалить в присутствии леди. Они могут бог весть что подумать.

Горящий взгляд Меррипена метнулся на сестер Хатауэй, немного задержавшись на бледном лице Уин, которая еле заметно покачала головой, молча приказывая ему уступить.

– Меррипен… – заговорила Амелия. Сцена была унизительной. Вместе с тем ее тронуло, что Меррипен встал на защиту ее чести.

Но Кэм не дал ей говорить. Окинув Меррипена хладнокровным взглядом, он сказал:

– Не в присутствии gadjos, – и, указав взглядом на сад, стал спускаться по каменным ступеням.

Меррипен, немного замешкавшись, пошел вслед за ним.

Глава 17

Когда они скрылись из виду, лорд Уэстклифф обратился к Сент-Винсенту:

– Может быть, нам пойти за ними и последить на расстоянии, чтобы они не убили друг друга?

Сент-Винсент покачал головой и сел. Он взял руку своей немного испуганной Эви и стал ее гладить.

– Поверь мне, Роан держит ситуацию под контролем. Его противник, может, и крупнее его, но у Роана то преимущество, что он вырос в Лондоне, где ему приходилось общаться и с преступниками, и с очень непростыми людьми. – Улыбнувшись жене, он добавил: – Вроде наших служащих.

Амелия не боялась за Кэма. Это будет бой между дубинкой и рапирой, и более ловкая и проворная рапира одержит победу. Но такой исход таил в себе свои опасности. Кроме, пожалуй, Лео, все они очень любили Меррипена. Девочки вряд ли простят человека, который обидит его. Особенно Уин.

Глядя на сестер, Амелия хотела как-то их утешить, но запнулась, заметив, что Уин не выглядела ни испуганной, ни беспомощной. Она была раздражена.

– Меррипен ранен, – сказала она. – Он должен лежать в постели, а не гоняться за мистером Роаном.

– Я не виновата, что он встал с постели, – возмущенно прошептала Амелия.

Голубые глаза Уин сверкнули.

– Но ты сделала что-то, что растревожило всех. И совершенно очевидно, что в этом замешан мистер Роан.

Поппи, жадно прислушивавшаяся к разговору сестер, не удержалась и добавила:

– Замешан в интимном смысле.

Амелия и Уин воскликнули одновременно:

– Заткнись, Поппи!

Поппи нахмурилась:

– Я всю свою жизнь ждала, когда же Амелия собьется с правильного пути. Теперь, когда это произошло, я просто в Восторге.

– И я тоже, – жалобно пропищала Беатрикс, – хотя я не понимаю, о чем вы говорите.

Кэм шел впереди вдоль ограды из тиса, чтобы увести Меррипена подальше от основного здания. Когда они остановились, казавшийся спокойным Кэм скрестил руки на груди и посмотрел на Меррипена – огромного взбешенного цыгана с повадками нелюдима-одиночки. Загадочный Меррипен не имел никаких связей ни с одним табором. Почему он выбрал себе судьбу сторожевого пса в семье gadje? Чем он им обязан? Возможно, Меррипен был mahrime, то есть считался у цыган недостойным доверия? Отверженный. Изгой. Если это так, то чем же он провинился?

– Ты воспользовался Амелией, – прервал молчание Меррипен.

– Как ты об этом узнал? – спросил Кэм по- цыгански.

Меррипен сжимал и разжимал кулаки, словно хотел разорвать Кэма на куски. Даже у Люцифера глаза не могли бы быть такими черными и горящими.

– Говорите по-английски! – прорычал Меррипен. – Я давно не помню старого языка.

Кэм удивился, но согласно кивнул.

– Об этом болтали служанки, – ответил Меррипен. – Я случайно подслушал их разговор. Вы обесчестили девушку из моей семьи.

– Да, я знаю.

– Вы для нее недостаточно хороши.

– И это я знаю. – Кэм пристально посмотрел на Меррипена: – Ты хочешь ее для себя, chal?

Меррипен выглядел смертельно оскорбленным.

– Она мне сестра.

– Это хорошо. Потому что я хочу, чтобы она стала моей женой. И насколько я могу судить, никто не стоит в очереди, чтобы помочь Хатауэям, а я хочу помочь твоей семье.

– Им не нужны ваши деньги. Лорду Рамзи полагается ежегодное содержание.

– Рамзи скоро умрет, и мы оба это знаем. А когда это случится, титул перейдет к следующему бедному бастарду, и останутся четыре незамужние и совершенно непрактичные девицы. Как ты думаешь, что с ними будет? А как насчет сестры-инвалида? Ей понадобится медицинская помощь…

– Она не инвалид! – Прежде чем к Меррипену вернулось безразличное выражение лица, Кэм заметил в его глазах вспышку необычных эмоций – свирепость и вместе с тем муку.

Очевидно, подумал Кэм, не все Хатауэи для Меррипена как сестры. Может быть, это и есть ключ к его тайне? Возможно, Меррипен питает тайную страсть к женщине, слишком наивной, чтобы это понять, и слишком хрупкой, чтобы когда-либо выйти замуж.

– Меррипен, тебе придется примириться со мной. Потому что я могу сделать для Амелии и для остальных то, чего не сможешь сделать ты. – Несмотря на взгляд Меррипена, напугавший бы до смерти менее уверенного в себе человека, Кэм продолжал: – У меня не хватит терпения сражаться с тобой на каждом шагу. Поэтому если ты хочешь им добра, то либо исчезни, либо прими мое присутствие как данность. Я никуда не уеду.

Меррипен долго смотрел на Кэма в упор, и было видно, что он взвешивает все за и против. Страшное желание уничтожить своего врага угасало перед необходимостью поступить так, как будет лучше для его семьи.

– Кроме того, если Амелия не выйдет замуж за меня, тот gadjo опять начнет за ней ухаживать. Но ты же знаешь, что она будет лучше обеспечена со мной.

– Фрост разбил ей сердце, – хмуро сказал Меррипен. – А ты лишил ее невинности. Чем ты лучше его?

– Тем, что я ее не брошу. В отличие от gadjo цыгане верны своим женщинам. – Кэм выждал несколько секунд, прежде чем нарочно добавить: – Ты, верно, знаешь это лучше, чем я.

– Если ты причинишь ей боль… я убью тебя.

– Справедливо.

– Я и сейчас хочу убить тебя.

– Ты удивишься, сколько раз мне говорили такие слова.

– Нет, не удивлюсь. Я удивляюсь, почему до сих пор никто этого не сделал.

Амелия остановилась перед дверью в комнату Кэма. Еще никогда она так не нервничала. Из комнаты слышался шум: выдвигались и задвигались ящики, переносились с места на место какие-то предметы. Она поняла, что Кэм готовится к отъезду в Лондон.

Хозяева и гости Стоуни- Кросса тактично покинули террасу до того, как вернулись Кэм и Меррипен. Амелия успела перехватить Меррипена, когда он направлялся в свою комнату. Он глянул на нее сурово. Амелия хотела спросить его о чем-то, извиниться – правда, не зная, за что, – но он ее оборвал.

– Это ваш выбор, но он затрагивает всех нас. Не забывайте об этом, – пробормотал он и хлопнул дверью.

Она тихо постучала в дверь Кэма и вошла, предварительно убедившись, что в коридоре никого нет.

Кэм укладывал в небольшой чемодан стопку аккуратно сложенных вещей. Он поднял голову и посмотрел на нее вопросительно.

– Я боялась, что Меррипен разорвет вас на куски, – прерывистым от волнения голосом сказала она.

Он разогнулся и ответил с улыбкой:

– Как видите, я все еще целый.

Амелия почувствовала, что ее бросило в жар. Когда она его видела воочию, он казался прекраснее, чем в ее воспоминаниях. Поэтому она потупила взор и быстро произнесла:

– Я подумала о том, что вы сказали. Я приняла решение. Но сначала мне хотелось бы объяснить, что оно никак не связано с вашими личными достоинствами, которые, безусловно, заслуживают внимания. Просто…

– Мои личные достоинства?

– Ваш ум. Ваша привлекательность.

– О!

Это восклицание прозвучало как-то странно, так что Амелия глянула на него с недоумением. Его карие глаза смеялись. Почему ее слова так его развеселили?

– Вы меня слушаете?

– Можете мне поверить – если обсуждаются мои личные достоинства, я всегда – весь внимание. Продолжайте.

Она нахмурилась:

– Мистер Роан, хотя я считаю ваше предложение комплиментом, и при сложившейся ситуации…

– Ближе к делу, Амелия. – Он положил руки ей на плечи. – Вы выйдете за меня замуж?

– Я не могу. Просто не могу. Мы не подходим друг другу. Мы совершенно разные, это так очевидно. Вы импульсивны. Вы, не моргнув глазом, принимаете решения,

Вы читаете Моя до полуночи
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

15

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату