окажись в нём женщины.
— Нельзя было бы даже курить на собрании, — добавил белокурый. — Ты представляешь себе клуб любителей сигар, где нельзя было бы курить?
— И потом, я напомню тебе, — продолжал кудрявый, — что наша работа — уничтожать всё лишнее. А будь там женщины… Я хочу сказать, ведь всем известно, что
— Двенадцать человек разной национальности, женоненавистники, и живут в Лондоне… — подытожил Рик. — Что ещё мне нужно знать?
— Ничего! Больше нечего знать. А то, что мы делаем, это… равносильно наведению чистоты и порядка.
— Да. И мы очень старательно это делаем.
— Нечто вроде «очистительного огня», — добавил белокурый.
— Очистительный огонь! — воскликнул кудрявый. — Где же я это уже слышал?
— Это трудно, брат. Очень трудно догадаться.
— Даниэль Дефо!
— Теплее, теплее…
— Китс.
— Единица тебе!
Сидя над ямой, Рик с испугом смотрел на этих людей, мужчин, которые соревновались в эрудиции. Рик осмотрелся и взглянул на круглое здание, где оставил Аниту с Зефиром у открытой двери. Рику хотелось закончить допрос и как можно скорее вернуться туда, но Последняя не давала ему покоя. Злая и сердитая, она ходила вокруг западни, словно это она сидела в клетке. Вдруг она остановилась. Подобрала с земли один из зонтов, которые выронили поджигатели, и бросила его мальчику.
Рик открыл зонт. И братья в яме замерли в напряжении.
— Может, не стоит его открывать, — сказал кудрявый.
— А почему? — удивился Рик. — Ведь дождь идёт.
— Но это гроза. А когда гремит гром, сверкают молнии.
Рик внимательно осмотрел зонт: довольно тяжёлый, хотя вроде бы из алюминия. Рукоятка плотная, а сразу же под крючком, на который нужно нажать, чтобы зонт открылся, оказались какие-то небольшие кнопочки.
— Для простого зонта он кажется довольно сложным…
— На самом деле он не стоит и половины того, что за него заплачено, — поспешил уточнить кудрявый. — Это самый обыкновенный зонт отличной фирмы, но…
Рик направил зонт в яму и вдруг спросил:
— А что будет, если нажму вот эту кнопку, а?
— НЕТ! СТОЙ! — завопили сразу оба Поджигателя. — НИЧЕГО НЕ НАЖИМАЙ!
Рик направил зонт в небо:
— Я, кажется, понял, что это самый обыкновенный зонт…
Белокурый вздохнул:
— Если повернёшь ручку и потянешь, он превратится в небольшой огнемёт, — сказал кудрявый.
— Интересно… — проговорил Рик.
— И ничего страшного. Всего на пару метров полыхнёт, — добавил белокурый.
— А если нажму на эту кнопку?
— Привлечёшь молнии, — они вспыхнут и будут полыхать вокруг, сколько тебе угодно, — смирившись, признался кудрявый.
Небо раскалывали мрачные раскаты удалявшегося грома, и дождь как будто затихал. Рик, взглянув на Последнюю, заметил вдруг на её лице странное напряжение. И это ему нисколько не понравилось. Женщина опустилась на траву рядом с Риком, посмотрела на зонт, в яму, на небо в тучах и, наклонившись к Рику, шепнула ему на ухо только одно слово.
— Как это она могла уйти? — взорвался Рик. — А дверь?
Не ожидая ответа, он бросился к двери из слоновой кости.
Промокшие до мозга костей, братья Ножницы стояли в яме и ожидали, что же будет дальше. Но ничего не происходило, и потому им не оставалось ничего другого, как смириться и опуститься в грязь.
— Может догадаются принести нам хоть что-нибудь поесть… — с тоской произнёс кудрявый.
— В Нью-Йорк нам надо было ехать, — вздохнул белокурый. — Красивые машины, роскошные гостиницы. Отличные рестораны. Не сюда. В Нью-Йорк!
Глава 7
ЗАГАДОЧНЫЕ КОРНИ
Томмазо сидел в домике Нестора и смотрел в парк, на силуэт виллы «Арго», темневший на фоне деревьев. Справа от него высокий утёс круто обрывался в море.
Мальчик с трудом различал вырубленные в камне ступеньки, ведущие на берег, и тут же вспомнил один из первых эпизодов в книгах Улисса Мура. Дух захватывало от рассказа о том, как Джейсон едва не сорвался с лестницы.
— Почему улыбаешься? — спросил Нестор, громыхнув кастрюлей на конфорке.
— Странно как-то сидеть здесь.
— Поговорил по телефону?
Томмазо звонил по старому пластмассовому телефону домой, в Венецию, и сообщил, что с ним всё в порядке. Очень трудный получился разговор, он не мог и слова вставить, потому, что всё время без умолку говорила его мама. Томмазо пообещал ей, что очень скоро вернётся и всё объяснит, а мама в слезах поклялась, что не будет ругать его.
Его родители думали, будто он убежал вместе Анитой.
Именно это и заставило его улыбаться.
— Фирменное блюдо! — объявил Нестор, выкладывая на тарелку переваренный рис с овощами.
Томмазо помешал ложкой что-то похожее на кашу:
— А про это в книгах ничего не написано.
— Иногда стоит опустить некоторые детали, — признался садовник. — Так или иначе, если и ты считаешь, что Улисс Мур не умеет готовить, можешь поголодать.
Томмазо не возражал. Бриоши из кондитерской «Лакомка» немного успокоили его аппетит. Он посмотрел на светящиеся окна кухни в доме Кавенантов, где Джулия ужинала со своими родителями, и перевёл взгляд на Нестора.
— Они и в самом деле ничего не подозревают? — он имел в виду родителей Джулии, и Нестор это прекрасно понял.
— А что они должны подозревать?
— Что их дети путешествуют во времени.
— Они не путешествуют во времени. Просто путешествуют.
— Да, но делают это с помощью Дверей времени, — возразил Томмазо.
— Всё равно лучше, чем сидеть все каникулы где-нибудь в деревне.
Томмазо опять помешал ложкой в тарелке:
— А вы никогда не задумывались, как же всё-таки они работают?
— Тысячу раз задумывался. Практически каждый день ломаю над этим голову.
— И не находите ответа?
— Мы решили, что в нём нет надобности. — Нестор отломил кусок твёрдого, как камень, хлеба, и попытался откусить. — От того, знаешь ты или нет, почему идёт дождь, ведь ничего не меняется: дождь всё
