расползшейся старой калошей. Джеймс забрался в фаэтон и некоторое время посидел, разглядывая все еще различимые в быстро густеющих сумерках жалкие развалины усадьбы. Потом с отвращением фыркнул и осуждающе покачал головой. Харрингтоны не способны и с собственным хозяйством управиться. Даже представить страшно, что они сделают с его поместьем!
Зло дернув плечом, он направил карету в сторону дома. Отец его был круглым дураком и законченным идиотом. Как бы плохо ни было с деньгами, дворянин никогда не продает свои земли, А если и придется их продавать, то уж не безвестному нетитулованному простаку без понятия о чести и ответственности.
Слава Богу, они договорились держать сделку в тайне. Если бы этого не было сделано, то следующие пять поколений графов Дирхерст подвергались насмешкам в палате лордов. Джеймс с такой силой накрутил на кулак кожаные вожжи, что они, несмотря на толстую перчатку, до боли врезались ему в руку.
Спустя пять лет после смерти старших Харрингтонов и четыре года после кончины его собственного отца усадьба Дирхерст процветала, тогда, как поместье Фортон-Холл неумолимо погружалось в разорение. Рассказать отпрыскам семейства Харрингтон о том, что они владеют имением, которое тянет на сотню тысяч фунтов, было бы просто самоубийством. Пока Фелисити живет в Фортон-Холле, она никогда не выпустит из рук такие деньги, пусть даже продажа Дирхерста спасла бы кучу мусора, которую она называла родным домом.
Гораздо проще было бы другое – пусть мисс Харрингтон даст ему денег взаймы, Тогда он сможет объявить долги за свое поместье выплаченными в любой удобный момент. Да вот только леди либо слишком упряма, либо слишком умна, да и Найджел уехал в Лондон прежде, чем граф сообразил, насколько обеднели Харрингтоны.
Жениться на Фелисити и уговорить ее убедить своего тупоголового, легкомысленного братца принять в управление поместье Дирхерст было в данном случае самым мудрым решением. Если все пройдет как он задумал, тогда они с Фелисити поженятся к приезду Найджела из Лондона, После этого вернуть усадьбу будет плевым делом, .. Правда, этим вечером граф совершенно ясно осознал еще кое-что: Рейфелу Бэнкрофту придется отсюда уехать.
– Мэй нам говорила, что какое-то время вы провели в Африке, – обратилась к Рейфу миссис Вордсворт. – Там действительно так грязно и убого, как об этом пишут в газетах?
Фелисити бросила через обеденный стол короткий взгляд на хозяйку дома и вернулась к своей тарелке с тушеной олениной. Она очень надеялась, что разговоров о сомнительном прошлом Рейфа удастся избежать, однако с самого начала вечера стало ясно, что надеждам ее сбыться не суждено.
– Грязно – не то слово, – дружелюбно согласился Рейф. – Когда я оттуда уезжал, дождей не было восемьдесят три дня подряд.
Сидевшая по другую руку от него миссис Денли тронула его за рукав;
– А вы не боялись аборигенов? Я слышала, многие из них каннибалы!
– О Боже! – воскликнула миссис Вордсворт, разрумянившись.
– Не говори глупостей, дорогая, – вмешался в разговор мистер Вордсворт. – Каннибалы живут на северо-западе Африки, в джунглях. Я уверен, что нашему гостю по-настоящему ничего там не угрожало.
– Я встречал людей, которые носили на шее засушенные человеческие головы, и это были головы англичан. – Рейф улыбнулся и отхлебнул еще мадеры. – Зулусы – свирепое и гордое племя, и нет для них большей радости, чем расправиться с нами. Только я больше думал о том, как бы не заполучить себе в грудь копье, а не о том, кто из этих развеселых парней мной пообедает.
Десяток собравшихся вокруг обеденного стола гостей засмеялись и дружно подняли бокалы, хотя Фелисити так и не увидела во всем этом повода для юмора. Похоже, Рейф Бэнкрофт своими рассказами их действительно увлек. Еще немного, и от него потребуют исполнить зулусский танец дождя. Дирхерст, похоже, был единственным, кто уделял больше внимания ужину, чем россказням Рейфа.
Мэй вылезла из-за детского столика в углу столовой.
– Расскажи им про льва!
– Им не хочется об этом слушать, дорогая, – несколько смущенно откашлялся Рейф.
– У Люсинды вчера ожеребилась Леди, – проговорил лорд Дирхерст в пустоту перед собой. – Жеребенком. Полагаю, через несколько лет он будет достойным соперником своему отцу на дерби в Честере.
Мистер Денли хохотнул, согласно покивал и приветственно поднял бокал.
– Я тоже так полагаю!
– Так расскажите нам про льва, – попросила Элизабет Денли, порозовев от смущения.
– Расскажите, конечно, расскажите! – присоединился к даме хор женских голосов, включая ее мать и миссис Вордсворт.
Рейф поймал взгляд Фелисити. В глазах его заплясали смешливые огоньки.
– Честное слово, в этом нет ничего интересного. У местного племени мы купили в полк небольшое стадо коз, а через какое-то время эти самые козы одна за другой каждую ночь начали пропадать. Мы решили, что их воруют, и устроили засаду, чтобы поймать и примерно наказать злоумышленников. Я стоял на страже в третью ночь. Все, как и в предыдущие две ночи, было тихо, и мы уже решили, что негодяи увидели охрану и убрались куда подальше. И тут, едва перевалило за полночь, я услышал шорох в кустах позади бомы и сразу…
– А что это такое – бома? – перебила его Люси Кастер и хихикнула.
– Прошу прощения. Это загон, который делают из веток кустарника с колючками.
– Продолжай, дружище, – поторопил его мистер Денли.
– Козы забеспокоились. Я прокрался вокруг и приблизился, насколько мог, к мерзавцу. Потом вскочил на ноги, наставил ружье и закричал: «Руки вверх, негодяй!»
– Боже! – ахнула Бетти и схватилась рукой за сердце. – И там оказался лев?
